Тайком поглядываю на Николу. Кому-кому, а ему точно нужно учиться контролировать свою магию. Тем более, если она связана со страхом.
— Начнем, — скомандовал профессор Глом и достал из кармана небольшой ярко-зеленый кристалл.
Положив его на стол, попросил Каролину:
— Будьте добры, всплеск магии.
— С удовольствием, — улыбнулась она.
В следующую секунду с пальцев Каролины сорвались искры и заметались по кабинету. По воздуху прокатились испуганные возгласы, все попрятались под парты. Из укрытия видела, как лицо Алфеуса напряглось, похоже он оказался не готов к такому рьяному выполнения просьбы.
Искры метались, как ненормальные, ударялись в стены, потолок и пол, оставляя обугленные впадинки в камне. Ёклмн! А если в живого попадет?..
Каролина сама испугалась, взвизгнула и кинулась под стол профессора. Алфеус один остался стоять незащищенным, и хмурился все больше.
— Мда, — протянул он наконец, чуть отклонив голову, когда смертоносная искра пронеслась прямо возле его щеки. — Перестарались.
Кристалл на столе засиял матовым зеленым светом, в его сердцевине что-то запульсировало.
— Ангтамэ Айдикса! — вскричал профессор и вскинул ладонь.
Кристалл взметнулся со стола и погнался за искрами, как орел за воробышком, поглощая их, едва прикоснувшись.
Пока профессор воевал со взбесившимися искрами Каролины, мы терпеливо ждали. В какой-то момент мне стало не по себе, тревожно, неприятно и как-то напряженно. Кажется, пора пить валерьянку.
Невольно взглянула на Николу и поняла, откуда все эти ощущения.
Ник смотрит прямо на меня, даже не моргает. Глаза черные, белки тоже, из них сочится что-то темное и дымчатое. Уже от одного этого вида меня бросило в дрожь. Где-то в районе груди странно и надрывно запульсировало, захотелось все бросить и бежать, куда глаза глядят.
Я невольно схватилась за локоть Наоки. Та обернулась встревоженно.
— Ты чего?
Ответить не смогла — горло пересохло. Только кивнула в сторону Ника. Наоки перевела на него взгляд.
— Вот зараза! — прошипела она и закрыла меня собой. — Ой!
Её лицо искривилось и побледнело, подбородок затрясся, глаза стали круглыми, как у совенка. В какой-то панике она попятилась от меня, пока не наткнулась спиной на Мирчу.
Тот обернулся.
— Ты меня свалишь, — пробурчал он.
Свербящее ощущение в груди исчезло, зато «повелительница зверей» вызвала беспокойство.
— Наоки, что с тобой?
Ее глаза сделались круглее, а голос прозвучал слишком тихо, когда спросила меня:
— Вивиана, это ты?
— В смысле? Конечно я. Что за вопросы?
Наоки проговорила, шаря ладонью сзади, в поисках поддержки Мирчи:
— Тогда почему ты выглядишь, как монстр?
— А вот это обидно, — заключила я.
Мирча мазнул по мне взглядом и развернул ее к себе, пристально вглядевшись в глаза. Наоки вскрикнула и отшатнулась.
— И ты тоже… — буквально пропищала она.
— Да что ты мелешь?! — выкрикнул Мирча и потряс ее за плечи, как куклу. — Это я, а это Вивиана. И все мы. И…
Потом покосился на Николу, который с другой стороны парт под столом все еще таращится в нашу сторону с черными глазами.
— Ах ты гад!..
В следующий момент трансильванский друг кинулся на Ника. Парты подскочили, когда они оба выпрямились, мы закричали, пытаясь спрятаться от всего, что происходит в кабинете. Искры все еще носятся, прожигая камень, за ними гоняется кристалл поглощения, Никола и Мирча дерутся, как носороги во время брачных игр. А профессор Алфеус Глом удрученно качает головой прикрыв лицо.
Глава 15
Мы, как перепуганные котята, жались друг к другу, ожидая, когда закончится это безумие. Профессор некоторое время ждал, что парни сами успокоятся, но когда Никола швырнул Мирчу на стол с реагентами, Алфеус Глом резко поднял руку и выкрикнул непонятное:
— Тарда!
Мирча повис в воздухе в клубах темной дымки над самым столом, где реагенты в колбах чудом избежали участи разбиться вдребезги. Мы с Наоки охнули, а Мирча под контролем ладони профессора поплыл по кабинету и опустился на пол возле выхода.
— Вы же будущие маги, — с разочарованием произнес профессор Глом. — Если решили драться, делали бы это, как маги, а не пьяницы из таверны на Шельдорском тракте.
Мирча вытер рукавом верхнюю губу, над которой алеет жиденькая струйка.
— Он применял свой дар на… девочках, — процедил трансильванец зло и кивнул на Николу.
Я невольно перевела взгляд на Ника. Тот все еще источает глазами черноту, взбешенный и, по всей видимости, готовый к новой драке. Но смотрит, к счастью не на меня, а куда-то перед собой в пустоту.
Алфеус Глом смерил его оценивающим взглядом.
— Мда. Абитуриент Янсон, зайдите ко мне в кабинет, — сказал он, и взгляд Николы, наконец, стал осмысленным, чернота ушла.
— Зачем? — спросил он хриплым после драки голосом.
— Вопросы будете задавать потом, — оборвал его профессор. — А пока в качестве наказания вы и абитуриент Думитреску уберете все, что тут устроили. И только попробуйте опять завязать драку. Обещаю, экзаменов не дождетесь — вылетите, как пробка из бутыли кертерберийского. Занятия окончены.
Под нашими изумленными и благоговейными взглядами профессор развернулся и вышел. За ним, напоследок пренебрежительно оглядев кабинет и присутствующих, последовала Каролина.
Еще одна заноза в пятке Ардэна.
Я обернулась к Наоки.
— Ты как?
Лицо «повелительницы зверей» до сих пор бледное, но трястись уже перестала и смотреть на меня, как исчадие тоже.
— Нормально, — сообщила она немного севшим от пережитого голосом и цапнула меня за локоть. — Пойдем отсюда. Препода нет, вдруг Ник опять сбрендит. Ему точно надо показаться лекарю.
Кабинет темной магии и цокольный этаж мы покинули быстро. После этой заварухи самое время хорошо поесть, забыться и отвлечься. Но на сегодня еще назначен инструктаж по контролю дара и его владению, а перерыв всего пятнадцать минут.
— Успеем в столовую? — спросила я. То ли от страха, то ли потому, что плохо поела утром, у меня проснулся зверский аппетит.
— Ненадолго, — согласилась Наоки. — Инструктаж ведет Нарцисса Фризис. Слышала, она не любит опоздунов.
— Час от часу не легче, — простонала я. — Мы когда-нибудь вздохнем спокойно в этой академии?
— Ну, сначала надо поступить. Это вроде не сложно. Но проявлять и успокаивать свой дар надо уметь, — нравоучительно проговорила Наоки. Кажется, она окончательно отошла от воздействия Николы. Быстро она. Я до сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю тот беспочвенный ужас, разливающийся из груди.
