– Фамилия как фамилия, – пожал плечами Янек. – А вы, видно, к пани Амалии.
– Да, – рассеянно согласился парень и нервно потёр ладони. – Надо поспешить, она не любит, когда опаздывают к завтраку.
– Нет, у меня сегодня много дел, – покачал головой маг. – Так что наслаждайтесь обществом пани профессорши в одиночестве. Она любит молодых людей.
Францишек засмеялся. Открыто и весело.
– Конечно, любит! Что ей остаётся делать!
– Надеюсь, вам понравится в нашем городе, – стандартная вежливость сорвалась с уст прежде, чем Янек осознал её нелепость, но его собеседник вдруг глупо улыбнулся и сознался:
– Гдыньск просто спокойный городок на побережье. Здесь ничего не происходит, здесь нет ничего необычного. Всё как везде.
– С чего это вы так решили?
В ответ парень только пожал плечами.
Сбежать из гостеприимного дома Божены и Марека Стефа хотела сразу же после того утреннего разговора. Не получилось.
Она многое могла бы сказать пани Каминьской, но решила промолчать. Почему-то люди охотнее говорят, когда собеседник их слушает и держит своё мнение при себе. То, что Стефания узнала, её шокировало. Она догадывалась, что Боженушка не так уж проста и что доброты и кротости в ней немного. Но её решимость держаться за сомнительное наследство зубами и когтями пугала.
Пани Заремская вяло ковыряла вилкой в тарелке с омлетом, погружённая в свои мысли. И момент, когда началась перепалка между любящими кузенами, пропустила.
– Да ты только и ждал её смерти! – рыжая швырнула салфетку на тарелку с недоеденным салатом.
– Но убила её ты!
– Да?! – взвизгнула Божена. – У тебя нет доказательств!
– Думаешь, я не знаю, что ты прячешь под матрасом?
– Грязное бельё? – девушка подскочила. – Что ты вообще делал у меня в спальне?
– Улики искал! Или ты в самом деле надеешься, что воевода выполняет свою работу добросовестно? Так вот, почему у тебя спрятана металлическая струна? Такая же, какой была убита дражайшая тётушка!
– Это полный бред! – Божена плюхнулась обратно на стул и начала обмахиваться веером. – Если бы я убивала, то точно не стала бы хранить что-то, что может бросить на меня тень подозрения! Сразу бы избавилась! А вот ты что-то слишком заинтересован в расследовании? С чего бы это?
– А разве доказать невиновность девушки, в которую влюблён, не хороший повод вмешаться?
Стефа почувствовала, как нечто тягучее и медовое разливается в воздухе. Осмыслить слова молодого человека она не успела. Влюблён? Возможно, но…
– Ой, не старайся! – Божена схватила салфетку, смяла её и опять бросила на стол. – На меня твои чары никогда не действовали!
Марек скептически и самодовольно хмыкнул.
Божена вспыхнула, с грохотом отодвинула стул и чуть ли не выбежала из столовой.
– Прошу прощения за эту сцену, – присутствие девушки, казалось, только сейчас обнаружили. Но ни раскаяния, ни смущения на холёном лице не отобразилось. – Если вы уже поели, то не соизволите ли составить компанию в прогулке по саду?
Стефа собрала волю в кулак и согласилась.
Ей было, что спросить у милого влюблённого юноши. Жаль, что это оказалась лишь очередная маска.
В Гдыньске все носят маски.
Она уже устала удивляться.
– Вы простите мою кузину, – ещё раз попросил Марек. – Она всегда была излишне эмоциональной.
Рука девушки лежала на локте молодого человека, шаг был неспешен, речь лилась сладкой патокой. А в голове гудел рой пчёл, мешая сосредоточится.
– Мне кажется… – Стефа переняла светский тон собеседника. А ведь так обычно поступает Янек. Зеркалит отношение другого. Кого-то это злит, кого-то восхищает, но развязывает язык в любом случае. При мысли о маге шум в голове немного утих, и думать стало легче. – Вы с пани Боженой не очень ладите.
– Терпеть друг друга не можем, – честно ответили ей.
– Но почему? Вроде, вы родные люди!
– Но не по крови, и это не тайна, дорогая Стефания. С моей стороны к кузине нет ни ненависти, ни злобы, которые она щедро изливает на меня. А с её… Она считает, что я посягаю на её наследство от тётушки! Это же несусветная глупость даже для её головы.
Они медленно шли по прямым аллеям мимо самшитовых зарослей. Вдали показалась беседка, в которой Стефа пряталась в тот злополучный день. Розовые кусты разрослись и цвели буйным цветом.
Это всё из-за её магии? Да быть такого не может!
– А вы не посягаете?
Садовник с помощником сражались с толстыми плетями роз, стараясь придать им нужную форму, но в этой битве выигрывал куст.
– Воля тётушки – закон. Я только могу смириться с ней. О, не переживайте, моя милая, я и так достаточно обеспечен!
А дальше Стефе оставалось лишь поддакивать, потому что говорил Марек. И много. И о себе.
…Как прекрасно будет, если вы согласитесь принять моё предложение. Вы необыкновенная, как брильянт без оправы. И вам, несомненно, требуется оправа, моя дорогая…
…Вы развеяли скуку, принесли в мой мир луч солнца и тепла. Разве может кто-нибудь сравниться с вами…
…О, моя магия… Я не сильно силён. И в ней слишком много ограничений. Я не люблю ни говорить о ней, ни использовать силу. Моя тётушка считала, что мне даже не стоит учиться в классической школе, индивидуальный подход…
…Как только мы разберёмся с вашими проблемами, я увезу вас отсюда. Хотите в столицу? Или на край света? Знаете, ведь есть ещё столько мест, где не ступала нога белого человека. Или же в Каледонии, я слышал, есть места, где золотой песок прямо под ногами. Можно разбогатеть за время одной прогулки…
…Наследство? Моё от меня никогда не убежит…
Глава 21. В которой рассказывается о жертвах во имя науки и любви
Стефа мило улыбалась, но сразу же после третьего круга по парку решила сбежать. Под благовидным предлогом нанесения светских визитов.
А к кому идти-то?
И Стефания поняла, что за всё время, которое жила в Гдыньске, она так ни с кем и не завела близких отношений. Всё думала, что она тут временно, что вот-вот, и уедет…
Знакомиться с кем-то, понимать кого-то, интересоваться – это напрасная трата сил и времени.
Скучные они тут. Ограниченные. Закостеневшие в условностях.
Или же дело в том, что пани Заремская не дала себе труда увидеть в них что-то положительное, интересное, выделяющее их… Ведь, если вспомнить, то пани Востреножская приглашала её на выставку орхидей, а пани Кулебякина всё время приставала к ней пообсуждать вышивку. Да даже пани Альжбета старалась быть с ней милой и любезной. Так, как она понимала любезность, конечно…
