Лаосар умел сделать так, чтобы не хотелось больше разнимать рук с широких мужских плеч, полностью увитых красными полосками от моих ногтей. Получается, самое настоящее боевое ранение. В этой схватке лис точно вышел победителем.
Чувствовала щекочащее дыхание возле уха, поднимающее нежность в душе. Так много счастливых минут было прожито под его горячими проворными руками. Сколько любви в нем скрывалось...
Через несколько часов, лежа рядом с моей секс-бомбой на кровати, я вглядывалась в мужественные расслабленные черты красивого лица. Лаос лежал головой на соседней подушке, мило положив одну руку под щеку, и тоже смотрел на меня самым безмятежным в мире взглядом. Не было никакой хитрости или каверзности в том спокойном взоре. И это было до безумия необычно для моего хитрого лиса.
Шоколадные волосы средней длинны сексуально разметались по подушке, одна мокрая, слегка завившаяся прядь прилипла ко лбу, я потянулась чтобы заправить ее за ухо, но мужчина перехватил мою руку, уголки мужских губ едва заметно дернулись вверх, а потом мои дрожащие пальцы нежно поцеловали, одновременно второй рукой пододвигая к себе меня всю, чтобы поцеловать еще раз в уже припухшие, от долгой страсти, губы.
Я чувствовала ту эйфорию влюбленности. Вспышку нежности, когда не можешь насмотреться на человека, выискивая все новые и новые плюсы буквально из ничего - обаятельное движение брови, до невозможности харизматичное моргание. И все в его образе вызывает неописуемую нежность, часто связанную с его же мимолетными действиями - поцелуй плеча, покрытого мурашками, придерживание за талию, чтобы было удобнее, вечный контроль того, не останется ли синяков на теле, не чувствую ли дискомфорта, переспрашивание, от боли ли я издаю стоны, или все же это настолько нравится процесс.
Сейчас когда узнала его получше, мне показался Лаосар достаточно встревоженным, по характеру, мужчиной, но с этим безмерно заботливым. Думаю, просто раньше у него не было кому и как эту ласковость проявлять.
- Что с Халлонией? - В какой-то момент я абсолютно внезапно вспомнила о ней, сгорая от стыда, совершенно из головы вылетело позаботиться о беременной, только о своих проблемах в ту секунду и думала, на эмоциях создавая портал.
- Не переживай, - я почувствовала аккуратное поглаживание большим пальцем моего плеча, - когда я ее последний раз видел, она гордо сообщила всем, что отправляется на поиски самой лучшей комнаты для себя и своих мальчиков.
- Тогда я за нее спокойна, - не сдержала веселого смешка, утыкаясь носом в широкую обнаженную мужскую грудь, мерно вздымающуюся под моим ухом.
Мы заснули в обнимку той ночью. Полностью счастливые, в абсолютном душевном спокойствии.
45
На утро Лаосара на нагретой постели уже не оказалось, до ушей донесся звук льющейся воды из ванной комнаты за ближайшей дверью. Скорее всего, лис тоже недавно только проснулся. Решил продолжить банные процедуры после вчерашнего бума удовольствий?
Я потянулась, перекачиваясь с бока на бок, закрутилась в одеяле еще больше, уткнулась носом в подушку, царство сна тянуло обратно в свои недра, но я боролась. Не хотелось, чтобы мужчины думали обо мне, как о ленивой сонной тетере, предпочитался образ хорошей хозяйки, но я возможность уже упустила, ни разу даже показательно перед ними пыль не вытерла, они меня раскусили. Не хочу быть домохозяйкой. Двушку в прошлой жизни драить было сложно, дворец в этом перевоплощении даже начинать не хочу.
В комнату решительной поступью, скрипнув дверью, кто-то вошел, я, закутанная в пятнадцать одеял, решила даже не пытаться встретить гостя достойно. Все-таки, визитер неприглашенный, хоть я и представляю какой стресс созерцать торчащие из тепленького одеялкового кокона одни лишь волосы, а потом встречать заспанное лицо богини после бурной ночи. Врагу не пожелаешь.
Но в следующую минуту мне уже было не до этого, по телу, укутанному в одну лишь неплотную пижамку, ударил озноб, побежали мурашки. Меня выдернули из тепла, а очухалась уже у кого-то на ручках практически в коридоре. Я же такими темпами наручным ленивцем стану. Ну, идея, в принципе, неплохая.
Обнаружив взглядом спокойное непритязательное лицо бога из собственного гарема, я сразу же окончательно проснулась, попыталась слезть с него, но сделать этого мне не дали, крепко сжимая большими руками. Ммм.. дежавю повеяло!
- Ферадей, что ты делаешь? – решила подать хоть какие-то признаки того, что сопротивляюсь.
- Иду с тобой на прогулку, пока никто другой до этого не додумался. Не переживай, на улице тепло, - он сомнительно оглядел мою пижаму, ступая в созданный собственноручно портал, - до завтрака вернемся.
Проснуться не успела, а уже снова куда-то втянута. Такое чувство, что мы тут телешоу снимаем и мужчинам будет меньше эфирного времени, если рядом в кадре не обнаружится меня.
Место, в котором мы оказались, минув портал, было мне совершенно незнакомо, но точно оставалось Эрнелом – вокруг черные земли, усыпанные чумазыми камнями, ни одного дерева не наблюдалось, весь горизонт покрыт пыльной чернотой, только небольшие уютные домики с черепичной крышей виднеются то тут, то там вдали, люди, очевидно, старались украшать территории возле дома, как могли, за неимением растительности, но все это сводилось к заборам и необычным рукотворным фигурам. Видимо, мы на территории какого-то поселения, вне стен города.
Ферадей поставил меня на землю и галантно подсунул под бок локоть своей руки, мол, прогуливаться будем.
Я скептически сощурилась и указала на свои босые ноги, что сейчас венчали какую-то особенно грязную кочку земли.
Бог нахмурился. Я держала лицо кирпичом. Так и стояли.
- Или носишь меня на руках всю прогулку, или я уматываю обратно в постель досыпать. Сегодня вообще не твоя очередь со мной возиться, тебе правила не рассказали?
- Я пришел сюда не следовать правилам, я хочу семьи. Ты подходишь для этой цели, - после этих слов подхватил меня, как пушинку, поглядывая влево на запачкавшиеся ступни, - когда-то я был женат, будучи еще человеком. И у меня были дети, - в этот момент на мужском лице проскользнули горькие правдивые эмоции.
Я застыла, всматриваясь в его мимику, но Ферадей не особо-то сейчас обращал на меня внимание, его мысли поглотило что-то другое, какая-то застарелая боль. Мужчина смотрел куда-то в горизонт своими карими уставшими глазами, взывая к чему-то. Будто и не первый раз, умоляя даль о том, чтобы увидеть ответы и перестать собственноручно рвать сердце.
Мне вдруг захотелось его утешить. Погладить по голове, как кота, и сказать, что теперь я с ним, буду кормить и слушать мурлыканье по ночам, даже какашки убирать, если понадобится, но не стала этого делать, лишняя жалость может только навредить самолюбию, вряд ли ему понравится, если моя настоящая привязанность завяжется на соболезнованиях.
- И какое же «но» случилось в твоей истории?
- Это называется старостью, - безрадостно хмыкнул мужчина, не опуская на меня глаз, - много тысяч лет назад, даже не в Эрнеле, в Аргарде, на моей родине, я бросил всех, смог подняться выше, получить силу бога, неплохую власть. Мне больше не разрешалось их видеть, тех, кого когда-то считал самыми родными: жена, дети, друзья, родители. Тогда я сделал такой выбор. И смотрел, как мои смертные близкие умирают один за другим. Я пережил даже двоих своих детей, - последние слова были сказаны с самой большой концентрацией горечи.
