- Лаосар! – вдруг Азри стала выглядеть встревожено, - с тобой-то что? Все хорошо?! Почему стоишь там, как статуя?
- Все думаю о том, как тебя соблазнить, - глядя прямо в глаза, пробрался к ней, на кровать.
Говорить в лоб – вот что я могу. Даже с боязнью быть отвергнутым, я все равно научился держать лицо.
Девушка прыснула, прикрыв рот рукой, ее взгляд в этот момент казался настолько по-лисьи приятным, с нотками коварства, что я засмотрелся абсолютно обескуражено и заворожено.
Я бы и не удивился, если без нее весь этот мир просто перестал существовать, стерся в одну секунду, как ненужная каракуля на листе бумаги. Жалости бы не испытывал. Меня бы не было вместе с ней.
- Пойдешь со мной в ванну? – хитро спросила она.
42
Халлония
Рассмотрев ступени у дальней стены коридора, Азриэлла рванула вперед, позабыв обо всем, а увидев в конце пути и своих многострадальцев, подруга и вовсе забыла о ком-то кроме них. Я говорю о себе, конечно. Даже стало немного обидно. Но я отогнала нелепое чувство, не имеющее смысла. Азри все равно помогает мне, не хочу быть неблагодарной.
Разглядев душещипательную сцену всеобщей встречи из коридора, укол обиды сменился зубастым укосом зависти. Только ее, идеальную Азриэллу, могут так радостно и счастливо встречать. Чуть ли не виляя хвостиком в подлете к хозяйке.
Я мысленно фыркнула, скептически скрещивая руки под грудью, елейная высокомерная улыбочка так и наползала на лицо, невербально описывая ситуацию. Мои мужчины холодны обычно, когда я возвращаюсь в Эрнел из Кадар-гана, это не такие восторженные лица, как например, у того, белобрысого, кажется, императора. Едва ли кто-то обнимает меня за пределами спальни, когда я не указываю что и как делать. Почему-то ни один мужчина из моего гарема не хотел проявлять инициативу в постели. Но я их за это никогда не винила.
Даже отец ребенка, что сейчас развивается в моем животе, не принимал меня в чем-то другом, чем в амплуа рыжей бестии с простой функцией житейского перепихона для поддержания здоровья. Не больше.
Такова жизнь. Я решила отпустить боль об этом, что съедала душу, словно мерзкие неприкаянные насекомые с прожорливыми ртами, всю жизнь. Хочу быть беспечной, как паруса, ловящие ветер, свободы сердца, без множества обременительных камней из метала бесчеловечности, тянущих на дно. Я сама их и привязала, крепко, к той мне, что еще имела в себе силы романтическим взором смотреть на мужчин. Той мне, что все еще жива... несмотря на удары недоброго рока… и не хочет порабощаться циничной Халлонией, познавшей правила жизни, душевного выживания без раздирания на жестокие куски, что потом зовется тем, что осталось.
Я со своими толпящимися любовниками, коим, вместе со мной было мало пространства в этом небольшом холле, притаилась, переговариваясь о своем, пока ждали, когда разборки в святилище Ферадея завершатся. Мне дел до этих фанатиков-божеств нет. Не стоит пока вмешиваться в беседу, встреча после разлуки, хоть и в сутки – дело житейское. Тем более, там еще и этот Ферадей в разговоре участвует.
В конечном итоге, единственное, что поняла – Азриэлла загребла себе в гарем и этого бога. Хороша, чертовка! Ничего не скажешь, хвалю! Даже настроение поднялось, пока тащилась за всеми в портал, созданный Азри. Как бы там ни было, а я тоже хочу уметь, как она, перекрутить все в свою пользу. Этому где-то учат?
***
снова Лаосар
Какая буря поднялась в душе от ее дурманящих слов, выразить известными человеку способами полно и красочно, как чувствуется, невозможно. Внутри сладко заныл ураган предвкушения, заплескался фонтан жажды большего.
Думаю, со стороны я выглядел невозмутимым, с холодной сдержанностью во взгляде. Хотя и особо контролировать спокойствие не получалось. Так было, когда я первый раз ее увидел. Прекрасную девушку, что должна была стать моей хозяйкой, но добродушно отпустила из рабских оков. Тогда огонь предательских чувств и вырвался наружу, я позволил себе дерзость, но оАзри оценила ее по достоинству, увидела корень моих чувств.
Если бы меня кто-то, давным-давно, предупредил, что так бывает, возможно, я бы и жил по-другому. Не жалея о существовании, о том, что все еще хожу по этой проклятой земле.
Сейчас я вижу – шанс дается, главное его не упустить. Я буду крепко держаться за голубоглазого ангела, что дал мне шанс на большее.
Сколько живое существо может выдержать в мертвом одиночестве? Даже и без «вопреки», ужасных трудностей, ссор и испытаний, без того, что нужно пройти? Я могу пережить все, смириться практически с любыми горестями. Лишь бы с ней, только для счастливого сияния ее глаз, любимых нежных омутов. Она делает меня полноценным. Таким, каким я когда-то был ради своей матери, что в первые десятки лет моей жизни, гордилась решительным и успешным сыном, который не прогибался под ярмом несовершенства не идеального. А ничто не бывает идеальным.
Для меня это были сотни лет. Затерянности. Столетия скуки, нелюбви к себе, ненависти ко всему миру. Это было моим ответом прогнившему обществу, жестокой действительности, показывающей зубы на каждом жизненном ухабе.
Сейчас я смотрю на нее. На Азриэллу. Я не могу изъясниться: что я вижу? Вижу абсолютно все. Все в ее чарующих глазах. Звезды в ее чарующей улыбке.
Сколько человеку нужно, чтобы излечить болезнь души? Второй человек.
Я кладу руку на ее щеку. И просто смотрю, не скрывая чувств. Азриэлла будет знать все обо мне. Я покажу ей. Так пылко, страстно, самоотверженно, как не делал это ни с кем.
- Я люблю тебя, - говорю.
Она улыбается.
43
все еще Лаосар
Мы с Азри принялись целоваться, вернее не «мы», а я взял на себя инициативу в погной мере. И даже если девушка и хотела меня оттолкнуть, пусть испугалась прыти, но только секунды на две, не подавая эмоционального виду своим страхам. Следом сладкие губы начали отвечать мне тем же. Я старался показать все, на что способен, обнимал страстно, целовал нежно, порывисто ускоряя время от времени темп. Но малышка совершенно не отставала от заданного мною ритма. Внутри начала проявляться злость. Кто это ее научил так языком двигать?!
Все негодования из головы выветрились, когда я почувствовал, как ее ручка скользит по затылку, зарываясь в волосы, почесывая ногтиками кожу головы. Мой возбужденный вздох девушка поймала своими губами, играя в эту игру, дразня меня.
Я опрокинул ее на кровать, нависая сверху. Взгляды перекрестились. Азри прыснула, прикрыв рот рукой, немного отвернулась, смотря на подушки, раскиданные справа. Ее вид, растрепанный и трогательный попытался сбить меня с толку, но… она смеется надо мной?!
- Ты такой милый, - улыбнулась она, поворачиваясь обратно.
