Дарел видел, что девушка потеряла его след. Он ещё долго наблюдал за её метаниями, сидя на дереве. Хотел спуститься, но она вдруг развернулась и помчалась в его сторону, словно точно знала, где он находится.
Тания остановилась возле дерева, но не стала поднимать голову:
— Я не понимаю, почему ты себя так ведёшь. Я — то тебе что плохого сделала? Почему ты каждый раз, завидя меня, бросаешься наутёк?
Дрампир спрыгнул с дерева, выпрямился и подошёл к ней. Его взор горел такой лютой ненавистью, что Таня испугалась.
— Потому что мне не нужна твоя жалость! — Со всей силы ударил кулаком в дерево, на которое девушка опиралась спиной, превращая верхний слой коры в труху и заставляя Таню зажмуриться на краткий миг. — И сочувствие твоё тоже мне не нужно! — Упёрся руками в дерево по обе стороны от её головы, нависая над ней: — Зачем ты здесь?
— Что с тобой не так? — спокойно спросила Таня, выдерживая его разъярённый взгляд. — Какая жалость? Какое сочувствие? Я пошла за тобой, чтобы поддержать. Нельзя быть вечно одному.
— А вдруг мне нравится быть одному? — Приблизился к ней вплотную и зашептал прямо в ухо, обжигая своим дыханием и пугая до ужаса: — Такое тебе в голову не приходило?
Таня боялась пошевелиться, стараясь унять своё сердце, готовое от страха выскочить из груди.
— Н — не приходило, — заикаясь, ответила она, косясь в его сторону. Неуверенно добавила: — Я думала, мы друзья.
— Зря ты так думала. — Схватил девушку за талию и притянул к себе, разворачивая её спиной к лесу. — Мне или всё, или ничего!
Таня не понимала, что происходит. Дрампира словно подменили.
“А может, вовсе и не подменили? Может, он всегда был таким? А я просто стала заложницей образа, который сама же для себя придумала, — она старалась изо всех сил не показать ему своего страха.
— Всё — это слишком много, — упрямо поджала губы, изо всех сил упираясь ладонями в его грудь. — Я могу предложить лишь дружбу и своё хорошее отношение.
— Дружбу, говоришь? — с издевкой в голосе повторил Дарел, но глаза оставались холодными. — Хорошее отношение? — Приблизил к ней лицо. И лишь на миг во взгляде промелькнула бесконечная грусть. Бросил быстрый взгляд за её спину. Таня тоже хотела обернуться и посмотреть, что привлекло его внимание, но рука юноши легла на её затылок, не позволяя повернуть голову. — Это слишком много для такого, как я, — и впился поцелуем в губы девушки.
И не было в этом поцелуе ни нежности, ни ласки. Его губы смяли, раздавили, заставили немедленно подчиниться. Таня застыла в недоумении, таращась во все глаза на его лицо. За спиной хрустнула ветка, а с соседнего дерева взвилась птица, оглашая беспокойным криком лес. Дарел отодвинулся, с интересом посмотрел на изменившееся лицо девушки.
— Что это сейчас было? — холодно поинтересовалась Таня, вырываясь из плена рук дрампира.
— Как это, что? — возмутился дрампир. — Поцелуй, конечно. Я, между прочим, старался.
— Нет, это был не поцелуй. — Подозрительно прищурилась: — Зачем ты это сделал?
— Он знает, зачем, — сердитый голос Дранкивы прозвучал за её спиной. — Правда же, Дарел — Изгой?
— Не знаю, о чём ты говоришь. — Дарел равнодушно пожал плечами, при этом его глаза продолжали беспокойно следить за лицом Тани. — Ладно, — перевёл взгляд на орчанку, — пожалуй, пойду я.
— Ничего не поняла! — сказала Таня, провожая сердитым взглядом удаляющегося юношу. — Какой — то бессмысленный разговор получился, не говоря уж о том, что он сделал. — Посмотрела на орчанку: — А ты давно подошла?
— Сразу же за Тенонелем. — Та сочувственно покачала головой, наблюдая, как неподдельный испуг застыл на лице Тани. — Поверь мне, не такой уж бессмысленный был его поступок. На эльфа страшно было смотреть. Мне пришлось залезть в кусты от греха подальше. — Похлопала Таню по плечу: — Но знаешь, что я тебе скажу? Наш препод по естествознанию настоящий мужик. Сдержался. Просто развернулся и ушёл.
— Что — то мне как — то поплохело сразу. — Таня опёрлась рукой о дерево, ярко представляя, как, должно быть, выглядел их поцелуй для стороннего наблюдателя. — Дранкива, я хотела поддержать его, а он словно взбесился. Принял сочувствие и дружеское участие за жалость.
— Вот от этого я и хотела тебя предостеречь. Дрампиры, во — первых, очень гордые; а во — вторых, в своей ярости они просто ужасны: такие обидят и не заметят. — Словно извиняясь, пожала плечами: — Но разве за тобой угонишься? — В задумчивости свела вместе брови: — Слушай, нужно как — то остановить это.
— Точно. Надо догнать Тенонеля и всё ему объяснить, — подорвалась бежать Таня.
— Не стоит, — Дранкива ухватила её за руку. — По крайней мере, не сейчас. Дай ему время остыть.
— Хорошо, — легко согласилась девушка, а для себя решила совершить сегодня ночью подвиг: пробраться по крышам к его окну и поговорить. “Так нас никто вместе не увидит, а значит, не будет никаких лишних пересудов”.
— Пошли ко мне. — Дранкива смотрела серьёзно. — Там все девчонки собрались, и мне нужно успеть подогнать твой костюм до завтра.
— А что завтра? — небрежно поинтересовалась Таня, продолжая размышлять о том, что сделал дрампир: “Как бы хотелось узнать истинную причину этого странного поступка, потому что думать, что это было сделано назло эльфу — обидно!”
— Завтра мы открываем соревнования. Да — да, первой дисциплиной вписано метание по мишеням. — Орчанка тяжело вздохнула: — Нужно успокоиться, взять себя в руки и настроиться. — Отвернулась и без особого энтузиазма поплелась в сторону академии. — Знаешь, Тания, со мной что — то странное происходит: вот увидела Бартерлека с Басаной и вдруг поняла, что именно он мне нравится.
— Это называется ревность, — догнала её Таня и пошла рядом. — Я думаю, нужно побороться за свою мечту, чтобы потом в старости не винить себя, что могла что — то сделать, но не сделала.
— А как бороться? — Дранкива с интересом покосилась на подругу. — Басану на бой вызвать? А что? Мы одного возраста, и обе из достойных воинственных племён. — Её глаза загорелись азартом предстоящей битвы. — На топорах, да?
— Ой. Зачем сразу на бой? — перепугалась Таня. — Есть ведь куча других способов. — В задумчивости почесала затылок. — Например, быть самой красивой, милой, обаятельной. Ну, и победить, конечно. Или ещё как — нибудь привлечь его внимание. Вот что ты можешь, кроме как драться на топорах?
— Могу в одну морду слопать кабана. Ну, почти всего. — Таня скептически поджала губы. — Но прежде я его вкусно приготовлю, — орчанка выглядела озадаченной, пытаясь вспомнить другие свои достоинства. — Красиво танцую.
— О, вот это хорошее дело, — обрадовалась Таня. — Теперь нужно придумать, где бы тебе станцевать. — В голову лезли всякие глупости вроде серенад под окнами или исполнения танца живота с группой поддержки, ну, чтобы наверняка поразить любимого в самое сердце. Потрясла головой, чтобы окончательно отогнать ненужные образы. — Нет, пожалуй, это мы делать не будем.
