— Сергей! — крикнул я.
Комната большая, тёмная и пустая. Дверь наконец открывается, резко, рывком, впускает свет из коридора, я подслеповато морщусь. Но входит Агафья. Она хрипит, словно загнанная лошадь, сгибается, цепляется за стены, хватает ртом воздух и оседает наконец. Я бросаюсь к ней, что случилось? Внезапно понимаю, я не хочу, чтобы эта вредная старуха умерла, она словно одна из основ этого дома… Дом принял её, такую, как есть и я тоже.
— Что случилось?
— Ваша девка, — проскрипела Агафья. — Ваша девка меня отправила вас искать. Она сказала, что сегодня вас убьют.
— А сама она где? Где? — кричу я и трясу её за плечи, только потом останавливаюсь, понимая, что ей больно.
— Она ребёнка взяла и убежала… девочку.
Далеко она убежать явно не могла… Сейчас я беспокоюсь не о том, что уйдёт от меня, я боюсь за неё. Весь периметр забора охраняется, проволока под током. Никто не должен войти. Блядь, старик уже здесь! И словно в такт моим мыслям весь дом погружается во тьму. Она полная. Гаснут фонари на улице, коридор и мою комнату заливает чернильная темнота. Но включается генератор, а вместе с ним аварийное освещение — редкие жёлтые лампочки вдоль стен, скорее, маяки, чем средство освещения.
— Спрячься, — говорю я Агафье. — Ты сумеешь. Сиди тихо, пока все не закончится. Сергей, ты где, мать твою?
Голова на удивление работает чётко. Оставляю Агафью, уверен, с ней все будет хорошо — всех нас переживёт. Ума спрятаться ей хватит. Выхожу в коридор. Лампочки — аварийки мерцают, как в заправском триллере, жутковато. И одновременно — весело. Вот чего мне не хватало, чтобы прогнать сонную дурь и апатию. Иду дальше по коридору и сталкиваюсь с Сергеем, который спешит ко мне. Вот теперь все точно будет отлично.
— Всё беды от баб, — говорит он мне.
Мы осторожно, вдоль стен пробираемся до кабинета охраны. Аварийное питание отключает почти всю технику, но компьютеры работают исправно. Включаем, выводим картинки одну за другой.
— Видишь, вирус запустили похоже. Стоп кадр на всех камерах, и хрен пойми, что происходит. Внутрь на моих глазах вошёл один дед. Но…
— Но?
— Ворота служебные отомкнули от сигнализации, очумелых ручек насмотрелись. Хрен знает, сколько их тут сейчас бегает. Телефон не работает ни один.
Достаёт из ящиков стола рацию. По идее, их нужно носить при себе, но мы так давно ими не пользовались… Однако все они заряжены и Сергей связывается с потом охраны, там тоже на ушах все, остался только один дежурный, остальные пошли к дому.
— Сейчас мы тебя вывезем, потом все зачистим.
— Лиза. Она где-то здесь.
Сергей закатывает глаза. Он будет спорить да, но подчинится, у него нет выхода.
— Ты же знаешь, что это она провела сюда старика? Зуб даю — киллер заезжий.
— Это не твоё дело, — грубо отвечаю я. — Они её убьют в попытке выжать мифический миллион. Я уверен, что без Витеньки тут не обошлось.
Мы вооружаемся и выходим в коридор. Дом молчит. Интересно, сколько чужаков он прячет? О, они будут неприятно удивлены темным лабиринтам коридоров, переходам и между крыльями здания и этажами, которые вырастают так внезапно из ниоткуда и порой ведут в никуда. Мой дом богат на сюрпризы.
— И где нам её искать?
Я прислушиваюсь к себе. Меня манит в самые глубины дома. За окном грохочут сапоги — кто-то бежит, а я даже не знаю, кто это, свои, или чужие. Мы идём к выходу из дома тому, который не заметен снаружи — из одного из флигелей, и там встречаем несколько ожидающих нас человек.
— Делимся по трое, — командует Сергей. — Прочесываем дом. Полная зачистка, никаких вопросов, видишь не знакомую морду, стреляй в лоб. Всем ясно? Лизу все видели? Ищем её и ребёнка.
Парни кивают и делятся на три тройки. Оставшихся двух Сергей навязывает в охрану мне и сам растворяется в темноте. Подразумевается, что я поступлю как Агафья — спрячусь. Но Господи, мне и так жить несколько месяцев осталось… я шагаю и прислушиваюсь. Кроме шелеста наших шагов ничего.
Потом череда коротких, приглушенных глушителями выстрелов, чей-то крик. Мужской, это эгоистично меня радует. Мне никого не жаль, даже если они все сейчас умрут, даже если эти парни, что меня сейчас прикрывают. Это их работа, они знали, на что шли. Я не хочу, чтобы умерла она. Я даже не знаю, что буду делать с ней, когда найду. В моих мыслях горячо пульсирует, выделяясь из сонма других — она снова меня предала. Снова. Словно сегодняшний поступок вновь соединил для меня этих женщин в одно целое. Главное найти её, посмотреть на красные губы, которые так часто изгибаются в улыбке, на глаза, которые прячут все её мысли. Перебрать её пальцы, на одном из которых недавно появилась мозоль от скрипки. А потом спросить — почему? И горячо надеяться, что она скажет что-то такое, от чего мне не захочется её убивать…
Тень метнулась из-за двери так резко, что я не успел даже испугаться. Короткий выстрел, скорее даже, сухой щелчок, и тень, материализовавшись в человека падает к нашим ногам, расплывается чёрная в смутном освещении лужа крови.
— Не наш, — говорит один из парней переворачивая труп ногой. — Слава богу. А то я даже подумать не успел, сразу выстрелил. Теперь их на одного меньше.
Я киваю — хорошо. Мы идём дальше. Закрытые двери растворяются в темноте, остаются позади нас.
— Но мы же ищем девушку…
— Её здесь нет, — уверенно отвечаю я.
Хорошо, что тётка уехала, не для её преклонных лет такие развлечения. Поднимаемся на второй этаж, проходим галереей. Камин не зажжен, поэтому комната внизу тонет в темноте.
— Картины снимите, — приказываю я. — Чего смотрите, быстро!
Они споро снимают картины и заносят их в ближайшую комнату, так больше шансов, что они уцелеют. Я шагаю дальше от ограждения и вовремя — какой-то идиот даёт с улицы очередь по окнам и они со звонким треском разлетаются, в комнату пробирается мерзлая стужа. На первом этаже что-то глухо бахает, дом стонет и дрожит.
— Идиоты, — скреплю зубами я. — Хоть бы дом пожалели.
Идем дальше. Стреляют совсем близко и мы переходим на бег. Где же она спряталась? Впереди самый большой коридор этой части дома, от него ответвляются пути во все крылья. Навстречу частят шаги, мы прижимаемся к стене, но выдыхаем — Сергей.
