— Мы повторяли материал!
— По какому это предмету?! — она толкнула Альберто в плечо, но тот даже не пошатнулся, оставаясь стоять на месте, зато поймал Нериссу за запястья. — Боевой магией вы ночью занимались, да?!
Альберто тряхнул головой, словно пытаясь сбросить странное наваждение.
— Ты прекрасно знаешь, — зло щурясь, протянул он, — что боевая магия — единственное, чем я могу заниматься с этими недалёкими девицами.
— А как же отбор?
— Словно это я его придумал!
Нерисса не сумела ответить на этот выпад, застыла, тяжело дыша, и так смотрела на Альберто, что он и вправду едва не превратился в горстку пепла у её ног. Потом попыталась освободить руки из его хватки, но ди Руаз слишком крепко сжимал её запястья, чтобы можно было так легко вырваться.
— Пусти!
— Даже не подумаю, — покачал головой Альберто. — С чего б я должен?
— Да ты же трус! — возмутилась Крессман. — Разве не ты не смог напрямую сделать мне предложение? Тебе в пору надеть маску и только потом со мной разговаривать. Ты ж иначе не умеешь.
— Да с тобой иначе и не получается! — выпалил ди Руаз. — Ты меня едва не убила, когда увидела с моей же сестрой!
— Так почему тогда ты вообще делал мне это предложение, если ты меня боишься? Экспериментировал? Проверял, пошлю ли? Зачем ты это сделал?!
Последнюю фразу Нерисса уже прокричала. Её карие глаза горели гневом, тёмные волосы — растрепались, и теперь Крессман уж точно напоминала дикую ведьму, ту самую, которой Альберто восторгался всё это время.
— Мне казалось, ты осуждаешь служебные романы, — хрипло ответил он. — Как я мог представиться?
— Так зачем вообще предложение делал? — вспылила Нерисса. — Ты тоже, я думаю, не в восторге от служебных романов!
О да. Альберто испытывал отвращение, слыша о чужих служебных романах. Он был готов удушить своего отца за романы с его секретаршами, а потом что? Смотрел на свою боевую пару не как на друга или коллегу — как на женщину. Был готов развалить всё, что связывало их, ради какой-то блажи? Когда они сидели в том проклятом ресторане друг напротив друга, Альберто даже не мог решиться взять её за руку, потому что это означало бы что-нибудь более, чем просто общение. А здесь? Здесь словно с катушек слетел…
— Зачем делал? — зло прищурился он. — Да потому что я тебя люблю!
Нерисса опешила.
— Ты меня…
— Люблю, — Альберто не позволил себе пойти на попятную.
— И давно?
Удивительно, как мягко она отреагировала. Альберто ожидал, что Нерисса сейчас или ударит его, или рассмеётся в лицо — в общем, сделает что-нибудь в своём стиле. Скольким магам из их группы она дала от ворот поворот? Кому-то спокойно говорила, тем, кто слишком доставал, вообще высказывала всё, что думала о них. Ди Руаз должен был попасть в ту группу.
— Давно, — кивнул он.
— И… Насколько давно? — Нерисса выглядела очень растерянной. — Сколько мы уже вместе на тот момент работали? Год? Шесть месяцев? Три?
Альберто молчал.
Он помнил юную Крессман ещё с университета. Он с друзьями-выпускниками воплощал в жизнь очередную юношескую гадость, в качестве жертвы избрав любимую папину карету — её так и не оттёрли. Родители тогда расстались, но согласились не разводиться, прикрывая браком будущий позор. Это сейчас уже маме было всё равно, а тогда они слишком тщательно придерживались правил.
Нерисса тогда была ещё девочкой и, кажется, очень ярко, заметно колдовала. Альберто, разумеется, не мог влюбиться в неё — в ребёнка. Он просто её запомнил, чтобы через года полтора, если не два, столкнуться в коридорах. Странно, как можно работать и учиться в одном университете, но не видеться столько времени?
Нескладная девчонка из богатой семьи превратилась в привлекательную девушку. Подростковая угловатость тогда оставалась только в деталях, Нерисса неизменно притягивала к себе мужские взгляды и так легко их игнорировала. Альберто отлично помнил, как отругал себя за лишнее внимание, которое невольно уделял девушке. Словно случайно выискивал взглядом её в толпе.
Потом они сталкивались гораздо чаще, может быть, чаще, чем знала о том Крессман. А она каким-то образом превратилась в дикую, своевольную женщину.
— Дольше, — покачал головой Альберто.
— Когда я пришла к вам на работу? — продолжила допытываться Нерисса. — Мы ж до этого были так себе знакомы… Ди Руаз! — она наконец-то сумела высвободить запястья из его крепкой хватки. — Ты хочешь сказать, что уже не первый год…
— Даже не второй, — очень честно ответил Альберто. — Ну, может быть, и не третий.
— И ты не мог признаться?!
— Чтобы ты меня послала, как всех остальных? — грустно спросил ди Руаз. — Все в университете знали, что Нерисса Крессман создана для чего-нибудь лучшего. Какого-нибудь принца…
— Наш принц младше меня невесть на сколько лет!
— Ну, хорошо. Кого-нибудь с отличным происхождением…
— Ты — сын герцога! — возмутилась она. — Ты целыми днями молишься на Его Светлость, — это было, как подозревал Альберто, уже к портрету покойного советника, висевшему в его кабинете, — а сам ведёшь себя, словно подлый, мерзкий, недалёкий, трусливый…
Крессман запнулась и шумно втянула носом воздух, сжала руки в кулаки, глядя на Альберто, словно пыталась уничтожить его одним взглядом, и тихо, как угрозу, произнесла:
— Я, значит, страдаю, слушаю: Альберто то, Альберто сё, маркиз ди Руаз — первый жених университета, ах, наверное, у него уже есть блестящая партия, зачем ему кто-то хуже виконтессы или графини, ох, а может принцесса, ух, наверняка, меняет любовниц как перчатки, а он просто боялся признаться?! Ладно в университете… На работе! Ты! Недостойная партия!
Альберто заморгал.
— Это понимать как?..
— И я влюбилась в этого человека! — Нерисса с силой толкнула его в грудь. Альберто попятился от неожиданности, но она продолжала наступать. — Думала: может быть, на выпускном именно он подойдёт ко мне, разгонит всех этих мальчишек, приглашающих меня на танец, поцелует под луной! Думала, вот, подождите, стану его боевой парой, — с каждым словом она подступала всё больше, а каждая восклицательная интонация сопровождалась тычком в грудь, — и он меня заметит. Перестанет смотреть сквозь и делать из себя такое заумное начальство! А он, трус, просто боялся признаться! — отступать было некуда, Альберто упёрся в кровать. — Он, видите ли, считал себя недостойным! Да я тебя ненавижу, ди Руаз! Я тебя убью, я…
Альберто не дослушал. Несомненно, это было очень интересно, но от гнева Нериссы, кажется, загорелась штора, потому надо было как-то её успокоить.
Разумеется, пылающая штора была единственной причиной, по которой он поцеловал девушку. Папа говорил, что это отличный способ заткнуть женщине рот и усмирить её магию. Лучше не придумаешь.
