– Законы, Том… – сказал старик.
– Да, законы. Какие бы они не были – но законы. Наши законы – запрещают похищать иностранных граждан с целью доставки их в суд. Наши законы запрещают внесудебные расправы.
Старик отодвинул в сторону свой бокал, и резко встал.
– Значит, это плохие законы, Том. Извини…
Когда за стариком закрылась дверь – заместитель министра иностранных дел какое-то время молча сидел и смотрел ему вслед, на давно уже захлопнувшуюся дверь. Потом достал сотовый телефон и начал набирать номер. В соответствии с секретными директивами, изданными на основе Акта об антитерроризме, преступности и безопасности 2001 года и касающимися высокопоставленных государственных служащих, имеющих отношение к действиям по обеспечению безопасности и защите секретности – он был обязан немедленно донести…
Не набрав номер до конца, заместитель министра иностранных дел нажал на кнопку отбоя. Бросил телефон на стол, допил то, что было и в его бокале и в бокале его старого друга, к которому он не притронулся. Ему было стыдно, до омерзения стыдно от осознания того, кем он стал и какой он есть…
* * *
Через несколько дней – гражданский курьер службы доставки доставил на одну из вилл в центре Лондона большой пакет из крафт-бумаги. В нем – был еще один пакет, опечатанный. А в нем – была флеш-карта, на которой содержались все имеющиеся у британской разведки данные на Фараха Шакура и его пиратскую группировку – крупнейшую в регионе…
Воздушное пространство Эфиопии. Судный день – 30 июля 2015 года
– Твою же мать… – потрясенно сказал командир самолета…
Ядерный гриб уже успел сформироваться. Он был серо-желым, очень темного оттенка, его цвет постоянно менялся. Судя по его форме – ядерный удар по американской базе в Джибути был нанесен около получаса назад.
– Черт, парни, нам просто неуда лететь, вот так вот, мать твою! Так ведь?
– Заткнись!
– Том, не возражаешь?
Майор протиснулся в кабину. Из всех, кто был на борту самолета – только у него и у командира экипажа был командный опыт, опыт командования людьми. Но опыт американского капитана ВВС, командовавшего только своим экипажем – и близко не шел в сравнение с опытом майора Специальной авиадесантной службы, командира эскадрона
[30].
– Сколько у нас топлива. Куда мы сможем долететь?
– Мак, что у нас с топливом?
Второй пилот, меньше всего занятый сейчас из всех – полистал полетный план, подсчитал на карманном калькуляторе.
– Все не так плохо, сэр. У нас осталось пять тысяч триста галлонов, этого хватит чтобы перелететь горы и дотянуть до одной из баз в Саудовской Аравии.
– Если их тоже не бомбят
Майор толкнул ЦРУшника в бок
– Том… сделай одолжение… отвали…
ЦРУшник молча вышел из кабины.
– Сэр, кто вы? – спросил командир экипажа – специальная активность?
– Нечто в этом роде. Майор Хогарт.
– Дженкинс, сэр. Вы англичанин?
– Точно. Решил, что дядя Сэм лучше платит и подался из САС на вольные хлеба… – майор понимал, что сейчас экипажу очень важна уверенность и спокойствие – если даже базы подверглись удару, все равно мы сможем посадить самолет в пустыне, верно?
– Думаю, да, сэр. Только взлететь не сможем.
– Это неважно. Я выведу вас.
– Давно надо было разбомбить этих бородатых, вогнать атомными бомбами в каменный век. Так их, сукиных детей! – сказал второй пилот.
– А что произошло, ребята? У меня не было возможности выйти в Интернет последние несколько дней – и телевизора в тех местах тоже как на грех не оказалось…
– Многое пропустили, сэр – сказал Дженкинс – в Вашингтоне у Белого дома произошел атомный взрыв. Ничего не говорят, но я слышал, что все правительство погибло. Я даже не знаю, кто сейчас мой Верховный главнокомандующий.
– Пока мы летим, Верховный главнокомандующий здесь ты, Дженкинс – понял? Просто вывези нас отсюда.
– Постараюсь, сэр. Мак, что у нас со связью?
– Ничего хорошего, сэр. Связь с Рейганом то и дело пропадает, ее видимо глушат. И…
Яркая вспышка справа, по правую руку от самолета – беспощадно белым светом высветила кабину.
– Не смотреть! Не смотреть!
Аден… Сукины дети…
– Сэр, приборы отказывают!
– Только не это…
– Четвертый встал!
– Э-эм-и!
Электромагнитный импульс. Страшная вещь, ее недооценивают, но это – один из основных поражающих факторов ядерного взрыва.
– Запускай! Запускай!
– Переходим на резерв – три-два-один…
– Ударная волна!
Ударная волна накатила на них подобно волне цунами, майор схватился за что-то, чтобы не упасть. Остекление выдержало, но самолет затрясло, как в лихорадке было видно, что он не столько летит, сколько сражается с нахлынувшими на него воздушными потоками и вот-вот может сорваться в штопор…
– Второй встал!
Командир чуть отдал штурвал от себя – делать иначе грубая ошибка. Даже рискуя во что-то врезаться – нужно было сохранить скорость самолета. Если, например, в таких условиях взять на себя – однозначно будет срыв и штопор…
– Твою мать, что у нас? Гидравлика! Что с гидравликой!
– Основной контур функционален!
– Электрика!
– Сэр, повреждена!
– Запускай резервную схему! Отключай всех лишних потребителей! Что с движками!
– Сэр, пытаясь запустить четвертый!
– Брось его, он с той стороны! Займись вторым!
Они летели непонятно куда, непонятно, что ждало их впереди. Может быть, склон скалы был не самым худшим их вариантом…
– Какого черта… – в кабину сунулся кто-то из морпехов
– Вон отсюда! – майор оттолкнул его и захлопнул люк.
– Твою ма-а-ать!
Склон горы стремительно надвигался, это был Йемен, мать его, страна гор и уничтожение Адена, сброшенная туда атомная бомба… боевики в горах узнают об этом в лучшем случае завтра, высокие, идущие гребенкой горные хребты – лучшая защита в таком случае. Рискуя, командир принял на себя – и самолет каким-то чудом проскользнул над горным хребтом, не задев его винтом…
– Сэр… кажется, утечка топлива. Поврежден топливный бак, справа, мы теряем топливо.
– Черт… перекачивай его в основной! Нам нужно все топливо, какое у нас есть!
