И далее наша беседа понеслась, как санки с ледяной горки.
– Набор вам ко дню рождения отправляет Свиньев Руди Рудольфович.
– Кто?
Я откашлялась.
– Наш магазин оказывает услугу «Подарок без хлопот». Клиент приобретает онлайн товар по каталогу. Мы его доставляем тому, кому укажут. Вот тут у меня заказ. Елена Петровна Волкова, день рождения. Набор средств по уходу за лицом, декоративная косметика и подарки от нас к вашему празднику!
– Это не я!
– Вы не Волкова Елена Петровна?
– Я.
– Простите, не понимаю.
– Мой день рождения в феврале, а сейчас лето.
– Может, Свиньев Руди Рудольфович решил заранее вас порадовать.
– Понятия не имею кто это такой!
– Незнакомы со Свиньевым?
– Нет.
– Возможно, он друг кого-то из членов вашей семьи?
– Нет.
– Имя, фамилия редкие.
– И что?
– Может, все же вы знали мужчину, но забыли его?
– Нет! – отрезала мать Ани, – вы правы, имя-отчество не самые обычные, но я никогда не слышала ни о каком Свинкине.
– Он Свиньев!
– Девушка, вы ошиблись. Ищите другую Волкову Елену Петровну, – сказала мать Ани.
И повесила трубку.
Глава двадцать шестая
– Руди Рудольфовича Свиньева в России нет, – отрапортовал Кузя.
– В юности друзьям часто придумывают прозвища, – встрял Собачкин, – обычно это производные от фамилии.
– Меня называли Васей, – обрадовалась я, – из-за того, что я – Васильева.
– Следуя твоей логике, Свиньева должны были обозвать Свин Свинович, а не Руди Рудольфович, – сердито прервал меня Дегтярев.
Я замолчала. Великолепно понимаю причину дурного настроения полковника. Он не поверил, что в шкатулке может храниться нечто интересное. А там обнаружилась открытка с подписью. У нас впервые появилась тоненькая ниточка, которая ведет в прошлое Бузурукинской. А кто ее нащупал? Дашенька!
– Сколько раз повторять: во время совещания выключайте мобильные, – продолжал злиться Дегтярев.
– Ни у кого ничего не звенело, – удивился Сеня.
– А противный звук «ж-ж-ж»! Это что? – пришел в еще большее раздражение толстяк. – Неужели тут все, кроме меня, глухие?
– Сообщение прилетело, – пояснил Кузя, – к Дашутке.
Я схватила мобильный и увидела, что мне написал Михаил Петрович.
– И как работать в такой обстановке? – гневался полковник. – А?
Я поспешила к двери.
– Сейчас вернусь!
Выйдя во двор, я позвонила мужу.
– Тебе знаком профессор Аристов?
– Нет, но это ни о чем не говорит, – ответил Маневин, – ученых много.
– Михаил Петрович очень хочет заполучить твою книгу «Феномен зависти», – продолжала я.
– Мое авторское эго высоко подняло голову, – засмеялся муж, – с удовольствием подарю ему экземпляр.
– Он милый!
– Не сомневаюсь.
– Что если он сейчас подъедет?
– Прекрасно. Я никуда сегодня не спешу, в кабинете работаю.
– Наверное, минут через пятнадцать Аристов появится.
– Замечательно.
– Если покажешь ему свою библиотеку, вы станете друзьями.
– Все понял. Жду.
Я отправила сообщение Аристову, потом позвонила на охрану, заказала профессору пропуск для въезда в поселок, хотела вернуться в наш офис, но тут во двор вышли все, кроме Кузи. При виде меня полковник остановился и отрапортовал:
– Поскольку кое-кто покинул важное совещание на пару минут для решения своих пустяковых личных проблем и не вернулся через два часа, мы прервали работу.
– Я и пяти минут не отсутствовала, – возразила я.
Толстяк молча продефилировал мимо меня к особняку.
– А ты чего хотела? – ухмыльнулся Сеня. – Зачем нашла шкатулку с секретом! Не переживай. Сейчас Дегтярев поест и подобреет. Пошли, чайку попьем.
– Подожду Кузю, – отказалась я.
– Он остался рыться в закоулках сети, – объяснил Сеня, – любит работать, когда рядом никого нет.
– И почему полковник злится, когда мне удается что-то выяснить? – вздохнула я.
– Потому что он считает себя самым умным, и это правда, – улыбнулся Собачкин, – Александр Михайлович ас. Его уважают и полиция и преступники. Дегтярев много и упорно учился, ему никто не помогал подниматься по карьерной лестнице. У него не было благодетеля, богатых чиновных родителей, он всего достиг сам. По каждой ступеньке прошел, ни одну не пропустил, начинал «топтуном» у чужих подъездов. Взяток не брал, не подличал, не врал. Честнейший, умнейший человек, а его выперли на пенсию. Чем заняться мужику? Цветуйки разводить? Его от огорода-сада тошнит!
– Поэтому я и основала сыскное бюро, – остановила я Сеню.
Тот поднял руку.
– О! Дашутка вложилась. Александр Михайлович типа твой работник.
– Он совладелец!
– Но деньги-то твои!
– Мы полжизни живем в одном доме, давно стали родными.
– В твоем доме!
– Да какая разница!
– Огромная!
– У полковника есть свой коттедж, – напомнила я. – Но он один жить неспособен.
– Вот-вот! – засмеялся Сеня. – Поэтому он всегда при тебе. Не женат, потому что состоял в браке с работой. Вся его личная жизнь – это ты, Маша, Юра, Дунечка, Феликс и куча зверья.
– И что? – не поняла я. – Ты забыл про Марину! Хоть и фиктивная, но супруга!
– А ему надо быть везде главным, – не обращая внимания на мои слова, говорил Собачкин, – характер у него такой. Ты его бесишь!
– Чем? – возмутилась я.
Сеня прищурился.
– Толстяк – профессионал высокого полета. Орел. А ты, Дашуня, в ремесле детектива наглый дилетант. Теорию не изучала, практики неизмеримо меньше, чем у Дегтярева. Этакая мышь веселая, поет, танцует: тра-ля-ля!
– И что? – спросила я.
– Поет, танцует, – повторил Собачкин, – и, бах-бах, неожиданно находит нечто интересное, оно все дело в нужном направлении толкает. Дегтярев работал, старался, но ничего не нарыл. Дашуня развлекалась и, опля, принесла в клювике сочную ягодку. Полковнику не везет, хотя он ломовая лошадь. А тебе все само в руки падает.
– Во-первых, у мышей нет клюва, – засмеялась я, – а во-вторых, я пришла к полковнику с рассказом про шкатулку. Да он меня отправил лесом. Слушай! Я совсем забыла тебе рассказать! У него ночью в спальне была женщина.
