Аристов грустно улыбнулся.
– Хорошо, если так, но я по своему опыту знаю, что часто бывает иначе. Неудобно хвастаться, но я обладаю уникальным собранием разных изданий. Основа его заложена в советские годы. Студент Миша, книголюб и книгочей, по ночам лазил по домам, которые выселили под снос. Люди забирали в новые квартиры мебель, ковры, кухонную утварь. А книги, в особенности старые, написанные плохо понятным языком, часто бросали. Я теперь обладаю старинной Библией с рисунками Доре, Евангелием, которое выпустили в год рождения Пушкина. Когда вернусь домой, покажу вам свои сокровища. Вы очень торопитесь?
– Нет, – улыбнулась я, – давайте посмотрим на местную библиотеку.
– Как мило с вашей стороны пойти на поводу у моего мшелоимства, – обрадовался Аристов и пошел ко входу в особняк.
– Категорически не согласна, – в тон ему ответила я, – мшелоимством наши предки называли собирательство ненужных предметов, болезненное вещелюбие. А вы охотник за книгами. Это другое.
– Душенька! – восхитился профессор. – Вам знакомо заковыристое слово?
– У меня высшее филологическое образование, – похвасталась я, – и мне повезло с преподавателями. «Мшелоимство» попалось мне в каком-то тексте. Я не поняла, при чем тут ловля мышей, о чем и сообщила педагогу. Тот объяснил, что в данном случае речь идет не о грызунах.
Продолжая разговор, мы вошли в дом и очутились в полукруглом холле. Профессор толкнул одну из дверей.
– Нам сюда, книги хранились здесь. О! На полках-то много чего!
Мне стало грустно.
– К сожалению, вы оказались правы! Мебели нет, а издания на месте.
Профессор взял с полки один том.
– Да уж! Возьму кое-что. Душенька, у вас в доме есть дети? Маленькие?
– Дунечка, – ответила я, – но она пока не умеет читать.
– У камина стояли изумительные издания сказок, гляньте, – посоветовал Аристов, – только идите осторожно, вдруг половица сломается. Или запнетесь обо что, раньше здесь ковер лежал, наверное, сейчас он в чьей-то квартире красуется.
Я пошла в сторону камина, и вдруг пол исчез, я рухнула вниз, в кромешную тьму.
Глава десятая
Крепкий сон прервал чей-то вопль:
– Душенька, душенька!
Я открыла глаза, поняла, что в спальне нет света, на дворе ночь, вытянула руку, чтобы включить лампу на прикроватной тумбочке. Но вместо привычной деревянной поверхности пальцы нащупали… пустоту. Я изумилась, попыталась сесть и охнула.
– Душенька! – закричал сверху мужской голос. – Душенька, вы живы?
Я подняла голову, увидела ровный квадрат света и ответила:
– Вроде да!
– Слава богу! – заликовал баритон. – Можете пошевелить ногами-руками?
Я попыталась.
– Да.
– Ура! Позвоночник цел! – радостно констатировали сверху. – А глубоко вдохнуть получится? Только не резко! Осторожно, плавно. Если почувствуете хоть малейший дискомфорт, не продолжайте вдох, очень аккуратно выдыхайте.
– Дышу нормально, – отрапортовала я.
– Боже! У вас невероятно сильный ангел-хранитель. Ребра целы.
Я оперлась рукой о пол и снова ойкнула. В ту же секунду вернулась память.
– Что, что, что? – опять испугался Аристов.
– Я захотела приподняться…
– О-о-о! Нет! – ахнул профессор. – Вас парализовало?!
– Оперлась на пол ладонью и укололась о битый кирпич, – договорила я.
– Фу! Как вы меня испугали, – признался Михаил Петрович. – Значит, совсем не ранены?
– Вроде нет, – ответила я, – колени болят, но они не сломаны, я стою. Вы знаете, что со мной случилось?
– Пол старый, гнилой, доски провалились, когда вы наступили на них, – на одном дыхании выпалил мой спутник.
– Пожалуйста, вытащите меня отсюда, – заныла я.
– Я думаю, как решить эту задачу, – ответил Михаил Петрович.
– Надо съездить к Наталье Ивановне, попросить у нее лестницу, – предложила я.
– Совсем из ума выжил! – расстроился профессор. – Следовало самому догадаться. Ах, я старая калоша! Но мне придется отправиться в поселок!
– Конечно, – согласилась я.
– Вы останетесь одна.
– Понимаю.
– Пока я до места доеду, Наталью найду, она лестницу отыщет, потом назад… Час как минимум потребуется.
– Хорошо, – не стала спорить я.
– Придется вам здесь потерпеть в одиночестве, – сказал профессор.
– Так альтернативы нет, – вздохнула я.
– Вам не страшно?
– Нет, – соврала я, – думаю, людоеды в здешних местах не водятся.
– Душенька, кабы не мой возраст, сразу предложил бы вам руку и сердце, – прокряхтел профессор, – у вас необыкновенный характер. Я за помощью. Очень надеюсь, что там, где вы оказались, нет мышей.
– Я не боюсь грызунов, – заверила я, – у нас дома кто только ни жил, даже удав.
– Невероятная Дашенька, – в очередной раз восхитился Аристов, – спешу изо всех сил! Жаль фонаря нет!
С этими словами голова ученого исчезла, наступила тишина.
Я постояла некоторое время, потом осторожно села на пол. Да, жаль, что нет фонарика. Погодите! А телефон?
Я засунула руку в задний карман джинсов и нащупала айфон. И чуть не зарыдала от радости. Дашутка, какая ты умница! По дороге полностью зарядила мобильный, кроме того, на трубке чехол со вторым аккумулятором! Да будет свет! Я постучала по экрану пальцем, и в темноте появилось голубое свечение. Через пару секунд вспыхнул фонарик.
– Ура! – завопила я. – Может, и связь есть?
Но зряшная надежда! Подключение к сети отсутствовало.
– Не следует требовать от судьбы слишком много подарков, – пробормотала я, рассматривая помещение, – дали тебе одну конфету, радуйся, не проси целую коробку. И куда я угодила?
Я огляделась по сторонам. Увидела старую железную кровать с одеялом, подушками и, наверное, ватным матрасом, тумбочку и шкаф. Под землей жили больные? Их держали без света? Или это карцер? Зачем оборудовать в подвале спальные места, если там никто не живет? Держать в таких условиях даже не очень сообразительных людей нельзя. Вероятно, я нахожусь в местной тюрьме, сюда помещали тех, кто нарушал режим. Правда, Аристов говорил, что в интернате царила хорошая семейная обстановка. Но он вспоминал, как обстояли дела во времена его детства. Потом климат в учреждении мог здорово измениться. К чему столь пространные рассуждения? А к тому, что вряд ли пациентов сбрасывали вниз, ломая пол в библиотеке. Да, я попала в карцер подобным образом, но полагаю, что нарушителей порядка сюда приводили. Понимаете? Приводили. Значит, здесь есть дверь, а за ней с большой долей вероятности скрывается лестница на первый этаж. Давай, Дашутка, хватит топтаться на одном месте, ищи выход.
