– Это все, что на них было?
Джанго ответила после непродолжительного молчания, и стало очевидно, что ей не нравится ответ. Что она с удовольствием сменила бы его на другой.
– Если вы имеете в виду – были ли они полностью обнажены? Нет.
– Что же общего? Ну, кроме истории с переодеванием.
– Пальто, которое было надето на сегодняшнюю жертву. Оно старое. О первых четырех сказать нельзя практически ничего. Какие-то характеристики присутствуют, но доминирует одна. Очень дорогое пальто в одном случае. Очень стильное – в другом. Яркое – в третьем. Эпатажный фасон в четвертом.
Эпатажный фасон – не в четвертом случае, а в третьем. Третья девушка. Легкая джинсовая ткань с множеством накладных карманов самых разных размеров, пóлы разной длины, необработанные швы. Для Брагина это точно эпатаж.
– Оно старое – и что?
– Оно точно такое же… Во всяком случае, похожее на те, какие были на жертвах под Геленджиком. И позже, в Ейске.
– Смелое утверждение. Вы ведь не занимались этим делом вплотную. Как это – «спонтанная идея использовать элементы»… Ваши собственные слова. Двадцать пять лет прошло.
– Тринадцать. Если принимать в расчет Ейск.
– Если принимать в расчет Ейск, то какой-то Стивен Кинг получается. «Оно». Зло спит, а потом просыпается. И принимается доделывать то, что не доделало в прошлый раз.
Сегодня они уже вспоминали Кинга – из-за тумана, который накрыл местность вокруг «Золотого ручья», туман проделывает такие штуки с их городом и окрестностями довольно часто. Наверняка чаще, чем в Геленджике и Ейске.
И там значительно теплее.
Лучше жить в глухой провинции у моря, но выбирать не приходится. Где-то это было.
У Поэта. Ну да.
* * *
…Брагин опаздывал.
Уже на выезде из пробки, в которой они с Джанго провели около часа вместо указанных в навигаторе двадцати трех минут, ему позвонила личный помощник актера Ганичева и проворковала в трубку хорошо поставленным грудным голосом, что если у… (небольшая пауза) господина Брагина есть какие-то вопросы к Виктору Валерьевичу, то он может подъехать на улицу Салова, где ведутся натурные съемки сериала «Талые воды марта». У Виктора Валерьевича будет несколько минут, чтобы ответить на вопросы.
– Может быть, тогда выберем другое время? – почему-то стушевался Брагин. – Чтобы разговор получился обстоятельным. Другой день? Завтра, к примеру?
В конце концов, если приплюсовать день к тем нескольким месяцам, в течение которых Сергей Валентинович пытался отловить звезду, вряд ли что-то изменится кардинально.
– Боюсь, это не самая лучшая идея. Сегодня ночью Виктор Валерьевич улетает на съемки в Чехию, затем в Марокко и в Тунис. Вернется не раньше, чем через месяц-полтора. И это весьма приблизительные сроки.
– Хорошо. Подъеду немедленно. Диктуйте адрес.
Улица Салова выглядела сплошной унылой промзоной, в которой только в последнее время стали появляться островки цивилизации вроде крупного торгово-развлекательного центра и нескольких жилых массивов. Но в основном она по-прежнему оставалась местом дислокации мелких и крупных складов, контор шиномонтажа, моек, стоянок большегрузов, заброшенных заводов. Именно на таком заброшенном заводе, в естественных декорациях цеха, от которого остался лишь ржавый остов, и проходили съемки. Наверняка какая-нибудь бодяга из жизни работников правоохранительных органов и противостоящего им мира организованной и не очень преступности. И именно сейчас главного положительного героя Ганичева (сурового мента с большим сердцем) гоняют по цеху торговцы наркотиками/оружием/живым товаром. Возможно, даже ранили, но не тяжело. Или – тяжело, но все равно выживет.
Самое смешное заключалось в том, что Брагин почти угадал. Когда он прибыл на площадку, Ганичев действительно козлом скакал по цеху, но только не спасаясь бегством, а преследуя. Личная помощница актера, невзрачная молодая девушка по имени Маруся, шепотом начала втирать Сергею Валентиновичу, что время у него будет крайне ограничено и что Виктор Валерьевич сможет уделить ему не больше пяти минут своего времени, которое стоит очень дорого.
В понимании Маруси время какого-то мужика из органов не стоило ничего, так что проторчал Брагин на площадке больше двух часов вместо предполагаемого получаса.
– А что вы хотели? Последний день съемок, – объясняла она. – И снимать будут столько, сколько нужно. Хотя… Кому я говорю? Вам этого не понять.
Дура ты, дура.
Впрочем, мыслей своих Брагин вслух не высказывал, а терпеливо (и даже со скрытым удовлетворением) наблюдал, как у Ганичева, высокого, идеально сложенного и абсолютно картонного красавца, валятся дубль за дублем. И он выходит из кадра и о чем-то говорит с режиссером; пьет воду, как боксер в углу ринга между раундами, тихо орет на не ко времени подскочившего ассистента оператора, сплевывает и снова входит в кадр.
Бездарный даже со спины.
Поначалу Брагин злился из-за того, что «Талые воды марта» напрочь смыли все его планы и что сейчас он должен быть у Пасхавера, а потом – в Управлении: хоть как-то подготовиться к завтрашнему утреннему разносу, который обязательно учинит В.К. Столтидис. И неплохо было бы еще связаться с Пашей Однолетом на предмет фургона, замеченного Устименко-старшим (след сомнительный и, скорее всего, пустой, но отработке подлежит в любом случае). Потом ему захотелось уйти с дурацкой гребаной площадки, забитой молодняком на подхвате, ни хрена не смыслящим в жизни, но полном апломба и осознания своей исключительности.
Потом он стал думать о сегодняшнем разговоре с Джанго и о его финале, когда они, перебрав все возможные варианты и почти ни в чем друг с другом не согласившись, вдруг заговорили об «имитаторе». Что, если есть некто хорошо знакомый с Сериями, которые никогда не были раскрыты? И что, если этот некто воспользовался приемами ушедших от правосудия маньяков? Для каких-то своих целей, которое преследует его сумеречное сознание.
Или, наоборот, ясное.
А круг хорошо знакомых с Серией людей не так уж велик. Еще ýже – знакомых настолько, чтобы имитировать ее. Только Макавей с его таблицами мер и весов и набором штангенциркулей туда втиснется, хе-хе, это шутка такая, Елена Викторовна. Проехали.
Легко ли распознать имитатора?
Легко, – говорит Джанго. При определенных условиях.
Практически невозможно, – говорит Джанго. При определенных условиях.
Смотря какие цели он преследует. Снова Джанго. Лекции с колес.
Брагин подумает об этом.
О том, как начинать разговор с Ганичевым, даже думать не нужно. Распечатка телефонных звонков на номер Ольги Трегубовой – с нее и начнем. Пятиминутный разговор, его инициатором была сериальная звезда Ганичев. Но разговор – еще не все. На руку следствию сыграла и дотошность любителя флоры лейтенанта Белошейкина – участкового с Малой Гребецкой. Именно он зафиксировал в своем дневнике дату и место съемки сериала «Постарайся забыть». Тридцатое марта. Импровизированная стоянка у мусорных баков. До дома Трегубовой рукой подать, не больше минуты ходу.
