Катя жива и здорова, а сон пусть знает свое место. И пусть отправляется туда, где ему и положено находиться, – в небытие. Брагин глубоко вздохнул, нажал на кнопку приема звонка и через мгновение услышал голос Вяткина.
– Ну, ты понял, – ровно, без всяких эмоций произнес Вяткин.
– Альтист? – на всякий случай уточнил Брагин.
– Да. Мы с Однолетом уже на месте. Пасхавер в пути. И ты подтягивайся.
– Куда?
– Это в районе Сестрорецка, тридцать восьмой километр Приморского шоссе.
– Знаю. Там рядом санаторий «Дюны».
– «Дюны» дальше, а тебе надо к «Золотому ручью». Он у самой дороги, мимо не проедешь. Только отзвонись ближе к месту. Паша тебя встретит.
– Джанго уже сообщили? – поинтересовался Сергей Валентинович, и Вяткин немедленно засопел в трубку.
Значит, не сообщили.
– Придется это сделать, Гриша. – Брагин постарался сказать это как можно мягче, хотя…
Кой черт – мягче? Симпатии и антипатии Вяткина – его личное дело, а командную игру никто не отменял. Хотя с такой провальной игрой они уже давно вылетели из всех турнирных таблиц, даже дворовая лига их отвергла. Толку, что московский специалист Джангирова не оправдала тех мегагалактических ожиданий, которые возлагал на нее В.К. Столтидис, да и вся ее кабинетная аналитика оказалась бесполезной. Но и никто другой ожиданий не оправдал.
А время движется. Ток-ток-ток.
– Ладно, – рявкнул капитан. – Доложу в отдел, чтобы с ней связались. Не понимаю, правда, на кой ляд здесь она со своими долбаными графиками… Но как скажешь.
– Я сам ей позвоню, – сказал Брагин. – Что с жертвой?
– Что обычно.
Сергей Валентинович скрипнул зубами, интуитивно почувствовав, что Вяткин на том конце провода сделал то же самое.
– Еду.
– Давай.
Капитан отключился, а Брагин на секунду прикрыл глаза: белое озеро, черная прогалина, вот тебе и сон.
– Нужно уезжать? – осторожно спросила Катя.
– Да.
– Что-то серьезное произошло, так?
– Серьезное, – подтвердил Брагин.
– Я сварю тебе кофе.
Катя выскользнула из его объятий и направилась в сторону кухни, но у двери остановилась и спросила, не оборачиваясь:
– Кто такая Джанго?
– Наш сотрудник.
– Новый?
Они действительно давно не разговаривали.
– Вроде того. Прислали из Москвы. Не стоит затеваться с кофе, все равно не успею.
– Как скажешь.
– Я люблю тебя.
Между его сегодняшним кошмаром и звонком Вяткина существовала связь, и это беспокоило Брагина. Он попытался вспомнить, снились ли ему когда-то вещие сны и как это впоследствии отражалось на реальности, но ничего путного в голову не пришло. Не снились и не отражалось. Можно, конечно, поговорить об этом с Джанго, но и без дипломированного психолога Брагин знал: в этом его сновидческом побеге к озеру (с последующим потрясением под инди-поп) нарисовалось сразу несколько проблем. Во-первых, дело, которое никак не сдвинется с мертвой точки – хоть режь. И, во-вторых, отношения с женой: они-то как раз движутся, только направление понять невозможно.
– Вот что, девочка. У меня к тебе будет просьба. Не разговаривай с незнакомцами.
– Никогда? – улыбнулась Катя.
– Никогда.
– Ты опоздал с советом, Брагин. Я уже десять лет только и делаю, что разговариваю с незнакомцем.
* * *
…Он едва не проехал «Золотой ручей», чуть не улетел по трассе дальше, в сторону нижней дороги на Зеленогорск. Все из-за тумана, будь он неладен, тащится за ними от самого Питера и даже не думает исчезать. В брагинском сне туман фигурировал тоже: неброской, но запоминающейся деталью, и это напрягало Сергея Валентиновича больше всего.
– Здесь должен быть разворот, – сказала Джанго, мельком взглянув на навигатор в своем смартфоне.
Все-таки включила, несмотря на то что Брагин уверил ее: он хорошо знает дорогу, так что никаких электронных поводырей не понадобится. Никому особенно не доверять и полагаться только на себя – в этом вся Джанго, типичный контрол-фрик.
Брагин не стал звонить Джанго при Кате, – чтобы у нее не было лишнего повода огорчаться; и тех, что есть, предостаточно. С некоторых пор его жена стала болезненно реагировать на женщин, так или иначе появлявшихся в окружении Брагина. Ревностью это не назовешь, Катя в принципе не ревнива. Скорее почти истерическая готовность уступить Сергея Валентиновича любой первой попавшейся дамочке фертильного возраста. Давай уже, решайся. Вот та, которая родит тебе наследника. И никакие доводы, никакие убеждения на Катю не действовали. И даже самоирония, которой она всегда славилась, как-то потухла, сошла на нет.
Он подумает об этом позже. Как реанимировать Катину самоиронию – и их отношения заодно. Если это еще возможно.
Впрочем, Брагин забыл о своих терзаниях, едва захлопнув входную дверь. Он спустился на один пролет, остановился и принялся искать в телефонной записной книжке номер профайлера.
Джанго отозвалась после первого гудка.
– Это Брагин. Не спите?
– Нет. Дурные вести?
– Да, – коротко бросил Сергей Валентинович. – У нас очередная жертва. Выезжаю на место происшествия, могу вас подобрать.
– Буду признательна.
– Тогда у шлагбаума. Пятнадцати минут вам хватит?
– Вполне.
Брагин покрыл расстояние от своего дома на Бармалеевой до Кантемировского моста за семь, учитывая небольшой крюк. И остановился как раз у шлагбаума, к которому несколько раз подвозил Джанго. Шлагбаум надежно перекрывал въезд на территорию пафосного жилищного комплекса «Европа-Сити». Последние финские технологии, аккуратные дома-близнецы, отличающиеся только цветом фасадов – детские кубики, да и только. А между ними – такие же аккуратные аллеи, клумбы, постриженные кустарники, молодые деревца. Брагин почему-то был уверен, что и московская среда обитания Елены Викторовны Джангировой мало отличается от ее нынешней питерской. Где же еще можно предаваться тайным грезам о маньяках, как не в таких вылизанных домах?..
Несмотря на то что Сергей Валентинович оказался на месте даже раньше оговоренного срока, Джанго уже ждала его. Издали ее можно было принять за студентку какого-нибудь творческого вуза: из тех, где есть маловразумительная кафедра дизайна-всего-на-свете. Сшитая из пестрых лоскутов куртка, грубые ботинки, вокруг шеи – клетчатый платок с кистями, то ли вьетнамский, то ли камбоджийский. Студентка – одна из ипостасей Джанго. Есть еще несколько, включая менеджера среднего звена (отдел продаж), спичрайтера-референта и бьюти-блогера. В чью только шкуру не влезешь, чтобы получить интересующие тебя сведения! Брагин все никак не мог привыкнуть к смене ее образов, хотя и сам был не чужд лицедейства в общении со свидетелями. Но приходится признать, что чертова москвичка делает это намного виртуознее. Правда, в конечном итоге свидетели оказываются бесполезными, потому что видели не то и не тех.
