– Доброе утро, проф. Мне передали, что вы хотели меня видеть.
Бандоделли благожелательно улыбнулся:
– Да, еще вчера, но мне сказали, что вы не в том состоянии…
– Так и было, проф, – Андрей усмехнулся. – Наставник, с которым я занимался последний блой, оказался настоящим зверем. Я даже не знал, что существуют подобные методики.
– М-да, – на этот раз губы профессора искривились в легкой усмешке. – Господин Ксагриф известен своим… своей эксцентричностью. Но и профессионализмом тоже. К нему обычно обращаются в особенных случаях. Неординарных. У вас были какие-то проблемы?
– Почему были, – землянин несколько картинно сморщился. – Есть. До сих пор есть. Оказывается, я слишком перекачался в силовую составляющую. Так что моя энергетика стала несколько… перекошенной. И пока этого не исправить – принимать эликсир Збая не просто бессмысленно, но еще и вредно. Так его пока с собой и таскаю, – подбавив в голос унылости, сообщил Андрей, одновременно засовывая руку внутрь и доставая из кармана бутылек с эликсиром.
Бандоделли тут же впился в него глазами, а затем заметно расслабился… Точнее, хрен бы землянин это заметил, если бы не новые способности линка. Он и раньше был способен работать этаким сканером или, если угодно, «носом», позволяя отслеживать температуру, пульс, эрозию хасса, частоту и еще около десятка иных параметров объекта, на которое было направлено внимание владельца. Правда, на очень близких дистанциях. После полученного апгрейда дистанция увеличилась ненамного, зато появилась возможность предварительного анализа всего комплекса отслеживаемых параметров. И выдачи результатов этого анализа в скомпилированном виде. То есть если раньше линк мог выдать нечто вроде «температура тела объекта уменьшилась на 0,07 градуса, частота пульса упала с 72 до 68», и так еще по полутора дюжинам параметров, то теперь все это могло быть выведено в виде: «Напряженное состояние объекта снижено на 8 %».
– И что же, вам удалось это исправить? – как бы между прочим поинтересовался профессор.
– Пока нет. Но я над этим работаю, – Андрей отхлебнул кеоля. – И сколько займет работа – пока неясно. Как и то, получится ли что-то в конце концов.
– Хм-м-м, жаль, если нет. – А вот на этот раз линк сообщил, что собеседник на самом деле испытывает сожаление, а не только пытается его изобразить. И это было странно. Но все эти странности тут же вылетели из головы землянина, как только он услышал следующий вопрос Бандоделли: – Скажите, Кузьмич, мне только кажется, или вы действительно опасаетесь того, что я собираюсь как-то помешать вам открыть портал в ваш мир на одиннадцатом горизонте?…
8
«Цк!» – тихий щелчок языком, пришедший на линк, заставил Андрея мгновенно согнуть колени и упасть на тропу, по которой они двигались. Впереди и сзади точно так же рухнуло на тропу еще семеро слабо различимых силуэтов. Форма хасса четвертого уровня под названием «маскировка» очень сильно размазывала внешний вид того, кто ее применял. И не только внешний вид – она работала на, так сказать, все диапазоны. То есть от инфракрасного до радиолучевого. Но не только…
Движения объекта, укрытого этой формой хасса, также очень слабо улавливались глазом. Однако не всякие. Резкий рывок человек или тварь с высоким восприятием могли и уловить – даже не взглядом, а некоторым… ощущением неправильности. Но могли. Так что вот такие резкие движения, которые он и остальные только что сделали, обычно совершать очень не рекомендовалось. Но то обычно…
Вообще-то большая часть таких широко распространенных или там, всем известных рекомендаций, как правило, относилась к более или менее высоким горизонтам Кома. Где-то до пятого-седьмого включительно. Все, что ниже, для большинства было терра инкогнита. Даже для тех, кто в поселениях этих горизонтов считались опытными бродниками. А вот на более низких горизонтах от такого обычно оставалось весьма мало. Здесь все было очень индивидуальным. И сильно отличалось не то что от горизонта к горизонту, но даже от сектора к сектору. Вследствие чего частенько случалось, что то, что было разумным и полезным в одном секторе низкого горизонта, в другом становилось прямой дорогой на тот свет…
«?» – стукнул он в линк идущему впереди «носу». Тот коротко ответил: «!»
И Андрей напрягся. Этот «нос», носивший довольно распространенную в Коме для людей данной специализации кличку Чуй, появился в команде недавно. Как раз в то время, когда землянин торчал в Эсслельбурге, день за днем умирая на полу тренировочного покоя Ксагрифа. Причем поначалу он записался в команду не как «нос», а как простой бродник. После чего честно отходил в этом статусе аж три рейда. И только уже на собеседовании, которое состоялось, когда Андрей вернулся в Гронк и снова занялся делами клана, открылся, что является неплохим «носом».
В чем, кстати, довольно сильно обманул. Потому что «носом» он был не то что неплохим, а, если честно, великолепным. Как минимум, если сравнивать с теми, которых землянин встречал до того момента. Он засекал тварей, аномалии и чужих бродников на расстоянии в полтора-два раза большем, чем лучший из «носов», имеющихся в команде до его появления. И не только засекал, но и, к удивлению, а также самой жгучей зависти самого лидера команды «Кузьмич», был способен еще и как-то определять, что это за тварь, тип аномалии, а также состав и примерный уровень владения хасса наиболее продвинутых бродников встретившейся команды.
А до кучи – еще и кое-что из используемого вооружения плюс… э-э-э… типа, боевой настрой. Ну, или господствующую эмоцию. То есть как настроена приближающаяся команда – опасаются, насторожены или возбуждены и готовятся к нападению. Правда, это уже на более или менее небольшом расстоянии… Причем даже в том случае, если объекты наблюдения использовали маскировочные формы хасса. Вот как он это делал?!
А еще он засекал связь через линки. Ну, то есть, конечно, не слушал разговоры и не читал отправленные сообщения, протоколы шифрования делали это невозможным. Но Чуй оказался способен уловить сам факт такой связи. То есть что кто-то кому-то что-то сообщил и отправил. Ну, если передача велась не слишком далеко и достаточно долго. А при определенных условиях даже засечь место, откуда велась связь. То есть балагуров он засекал с вероятностью, близкой к ста процентам, а вот молчунов мог вообще не обнаружить.
Именно поэтому в клане были полностью переработаны действующие протоколы связи, согласно которым голосовая связь на выходе теперь была полностью запрещена. Только обмен максимально короткими сообщениями в виде установленных знаков или пиктограмм. Ибо один из непреложных законов Кома гласил: «Любыми формами хасса и возможностями их использования, которыми овладел человек, твари Кома владеют лучше». И если Чуй оказался способен засечь переговоры и даже локализовать место, откуда они велись, причем сделать это даже сквозь маскировочные формы хасса, то, значит, существовали и твари, которые так же могли это делать… Конечно, это «лучше» сильно различалось от горизонта к горизонту, и до пятого, а то и седьмого подобная предосторожность явно была бы излишней, но они-то базировались на девятом. А сейчас вообще двигались по десятому.
