Босх сверлил его взглядом. Либо парень врал, либо брат обманул его. Лекси Паркс звонила в магазин, уже переговорив с ремонтной мастерской «Одемар Пиге» в Лас-Вегасе. А после этого спрашивала Нгуенов, где ей могут починить часы? Она звонила по какой-то иной причине, а братья Нгуен скрывали это.
– Где ваш брат? – спросил Босх. – Мне надо побеседовать с ним.
– Он взял отпуск и уехал.
– И когда вернется?
– Когда отпуск кончится. Слушайте, мы ничего не нарушали. Пол только объяснил ей, как надо поступить.
– Это неправда, Питер, и мы оба это знаем. Когда я выясню, почему вы говорите неправду, я вернусь. Разве что вы захотите избежать лишних хлопот и расскажете мне, как все было, прямо сейчас.
Нгуен молча смотрел на него. Босх решил подойти с другой стороны:
– Не исключено, что придется допросить вашего отца.
– Отец умер, и магазин тогда тоже дышал на ладан. Мы с братом создали все это. – Он обвел широким жестом помещение со всеми его витринами и драгоценностями.
В этот момент в магазин вошел еще один посетитель, в широкополой шляпе. Он стал рассматривать изделия, выставленные в правом конце витрины, низко наклоняясь над ней.
Босх взглянул на него, затем на Нгуена.
– У меня клиент, – сказал тот. – Вы мешаете.
Босх достал из кармана визитную карточку, заведенную еще тогда, когда служил в полицейском управлении. Он вычеркнул телефон отдела нераскрытых преступлений и вписал номер своего сотового, а также, едва различимо, слова «на пенсии» – на случай, если карточка попадет в руки человека, который хотел бы использовать ее против Босха.
Он положил визитку на прилавок перед Нгуеном:
– Подумайте как следует. И пусть ваш брат позвонит мне, пока еще не поздно.
По пути к своей машине Босх размышлял о том, что не узнал никаких новых фактов, но разворошил гнездо и обнаружил нечто более важное, нечто подозрительное. Он чувствовал, что приближается к пониманию того момента, когда Лекси Паркс допустила неосторожность, стоившую ей жизни.
Он сидел за рулем, не включая зажигания, и просчитывал свои дальнейшие шаги. Хотел выпить кофе, но вспомнил, что кружка уже пуста. Впервые он в полной мере ощутил, что свободен делать то, что ему подсказывает интуиция, и двигаться в направлении, выбранном им самим. Конечно, ему приходилось принимать интуитивные решения и на государственной службе, но только с одобрения начальства. Необходимо было соблюдать определенный порядок проведения расследования и представления обнаруженных фактов. Все действия он должен был согласовывать с напарником. Надо было не забывать о бюджете и о том, что каждый его шаг и каждое написанное им слово будут проверяться и могут быть обращены против него.
Босх только сейчас почувствовал, что теперь эти препятствия не сдерживают его. Внутренний голос говорил ему, что в расследуемом деле есть какая-то тайна, в центре которой находятся эти часы, название которых он даже не мог правильно произнести. Об этом говорила изворотливость Питера Нгуена при ответах – притом, что он находился в привычной обстановке, на своем поле. Босх подумал, не вернуться ли в магазин, когда уйдет клиент, и не нажать ли на продавца – или, наоборот, дождаться в машине возможного появления его брата. Но затем он решил воспользоваться предоставленной ему свободой и отправиться туда, куда его вела интуиция, не спрашивая чьего-либо разрешения и одобрения.
Он завел двигатель и отправился в путь.
28
– Куда он поехал? – спросил Лонг, вернувшись в автомобиль и осматриваясь.
Сидевший за рулем Эллис махнул рукой:
– Возможно, домой. Что сказал Нгуен?
– Босх спросил о часах и о телефонном звонке. Нгуен прикинулся овечкой, сказал, что с Паркс имел дело его брат. Но Босх определенно на этом не успокоится. Все куда более серьезнее, приятель. Он уже слишком много знает.
Эллис подумал над этим, не заводя двигатель.
– Что-нибудь еще? – спросил он.
– Нгуен говорит, это все. Он перепугался, увидев меня, так что, если бы что-то было, он бы выложил.
Эллис потянулся было к ключу зажигания, но передумал.
– Куда подевался его братец?
– Он говорит, что не знает. Думает, что умотал в Мексику.
– Что ты успел услышать из их беседы?
– Только самый конец. Босх не купился на его байки, это как пить дать. Надо завязывать с ним. Тут одним предупреждением не отделаешься, это тебе не мотоциклист. Он явно сам не успокоится.
– Сначала надо дождаться, когда братья будут вместе. Мексика – чушь собачья.
– Я тоже такого мнения. Что, предлагаешь подождать?
Эллис ничего ему не ответил, и в салоне воцарилось молчание. Наконец Лонг не выдержал:
– Когда же начнем действовать?
– Проверь по телефону, куда направляется Босх.
– Ты же сказал, что, наверное, домой.
– Да, но проверь.
Лонг открыл приложение, связанное с сигнальным устройством на кузове «чероки», и вскоре определил его местонахождение.
– Едет по Ла-Сиенга в сторону десятой автострады.
– А дальше куда угодно.
Эллис включил зажигание, но с места пока не трогался.
– Так что же мы предпримем с Босхом? – не унимался Лонг. – Убрать его, и вся проблема.
– Все не так просто, – покачал головой Эллис. – У него есть друзья. Если Холлер потеряет на этом деле второго сыщика подряд, обоснованно возникнут вопросы. Нам нужен подобный ажиотаж?
– Скоро у нас не останется выбора, – пробурчал Лонг.
– Возможно. Но пока что он есть.
Эллис хотел отъехать с обочины, но, посмотрев в заднее зеркало, увидел там знакомую фигуру, пересекавшую бульвар.
– Тот, кто умеет ждать, получает все, – сказал он. – Вот и братец.
– Где?
– Сзади. Подходит к магазину. Я знал, что Мексика – вранье.
Эллис выключил зажигание. Братьев было двое, и это меняло ситуацию.
29
От бульвара Сансет Босх проехал по Ла-Сиенга к югу в направлении автострады I-10. Остановившись, чтобы заправиться, он продолжил путь по многополосному шоссе к стеклянно-бетонным башням городского центра. Он не развивал большую скорость, пока не вышел на автомагистраль I-15, напрямую соединявшую город с Лас-Вегасом, а там уже нажал на газ и помчался вперед. Он решил, что скорее разберется в истории с часами, если будет встречаться с людьми, а не общаться с ними по телефону. Лучший способ добыть информацию – поговорить с человеком тет-а-тет, даже и без жетона. Бросить телефонную трубку ничего не стоит, а захлопнуть дверь перед чьим-либо носом труднее.
