– Помню, конечно. И что?
Поколебавшись, Босх решил признаться во всем сразу.
– А теперь Микки обратился ко мне по поводу одного убийства. Он уверен, что клиент невиновен и его подставили.
Босх сделал паузу, но Мэдди никак не прокомментировала сказанное.
– Он попросил меня расследовать это дело, – продолжил Босх. – Поискать свидетельства того, что клиент ни при чем. Ну… и я согласился.
Мэдди долго смотрела на него, не произнося ни слова, затем произнесла:
– А кого убили?
– Одну женщину… Кошмарное, зверское убийство.
– Ты же говорил, что никогда не возьмешься за такую работу.
– Ну да, говорил. Но тут я подумал, что если этот человек действительно невиновен, то, значит, убийца гуляет на свободе. И меня беспокоит, что он может находиться где-то рядом с тобой и другими людьми. В общем, сегодня я дал Микки согласие поработать на него и считаю, что тебе надо знать об этом.
Она кивнула и отвела взгляд. Это задело Босха даже больше, чем то, что она сказала вслед за этим.
– Он в тюрьме? – спросила Мэдди.
– Да, вот уже два месяца.
– Так, значит, есть возможность, что ты будешь работать ради того, чтобы выпустить убийцу на свободу, и он станет разгуливать рядом со мной и другими людьми?
– Нет, Мэдс. Если он убийца, я не буду ничего делать для того, чтобы освободить его.
– Но разве можно быть уверенным в этом на сто процентов?
– Я думаю, на сто процентов ни в чем нельзя быть уверенным.
Она только покачала головой, сказала:
– Я пошла спать, – и направилась в свою комнату.
– Погоди, Мэдс. Нельзя же так. Давай обсудим это, – попросил Босх.
В ответ он услышал лишь, как захлопнулась дверь и щелкнул замок. Он стоял, задумавшись над ее ответом. Он был готов к тому, что коллеги-полицейские воспримут в штыки его новую работу, но не ожидал этого от собственной дочери.
Ужинать ему расхотелось.
15
Босх поднялся пораньше, чтобы просмотреть еще раз досье и свои записи перед звонком Люсии Сото. Позвонить ей надо было ровно в двадцать минут девятого. Если она не изменила своим привычкам, которые он изучил, работая с ней в паре последние несколько месяцев перед отставкой, то должна была в этот момент направляться в кофейню «Старбакс», расположенную на Первой улице, в квартале от полицейского управления. Он набрал ее номер.
– Сото слушает, – сразу же ответила она.
– Привет, Люсия.
– Гарри? Как ты там?
Функцию определения своего номера Босх заблокировал, так что она узнала его по голосу или же вспомнила, что только он звал ее Люсией. Все остальные называли ее Люси, или Лаки
[16], или Лаки Люси, и это ей не слишком нравилось.
– Идешь в кофейню?
– Ну ты ж меня знаешь. Рада слышать тебя, Гарри. Как живется на заслуженном отдыхе?
– Да вроде как отдыхать еще рано. Я хотел спросить, не окажешь ли ты мне небольшую услугу, когда вернешься в отдел со своим латте?
– Безусловно, Гарри. Что за услуга?
– Прежде чем говорить об этом, я хочу честно тебя предупредить, что занимаюсь расследованием для моего единокровного брата.
– Адвоката.
– Угу, защитника.
– И, работая на него, ты будешь выступать на суде против нашей конторы.
– Точно.
Последовало довольно продолжительное молчание. Наконец Люсия произнесла:
– Ладно. Так что я могу для тебя сделать?
Босх улыбнулся. Он знал, что на нее можно положиться.
– Мне нужна твоя помощь не в том деле, которым я непосредственно занимаюсь, а в другом, предположительно связанном с ним. Я хочу просто познакомиться с делом, понять, в чем там суть.
Он выдержал паузу, давая коллеге возможность отказать ему, но она молчала.
«Ну что ж, пока неплохо», – подумал Босх.
Он не сомневался, что Люсия поможет, но не хотел, чтобы ей казалось, будто это ее скомпрометирует и втянет в гущу внутренних департаментских междоусобиц. После того как в прошлом году он навсегда покинул спецотдел нераскрытых преступлений, они разговаривали всего несколько раз. Когда он позвонил ей в начале этого года, чтобы узнать, как у нее дела, она пожаловалась на некоторые неблагоприятные для нее последствия его ухода.
Капитан, возглавлявший отдел, дал ей в напарники ветерана подразделения, детектива по имени Стенли О’Шонесси, которого все сотрудники отдела по расследованию ограблений и убийств звали Ворчун Стенли. Худшего напарника было не сыскать. Он не слишком ревностно занимался раскрытием преступлений. Вся его кипучая энергия уходила на выявление слабых мест в работе департамента и выдумывание жалоб на коллег и руководителей среднего звена, которые, по его мнению, недооценивали его. Профессиональные и жизненные неудачи и разочарования парализовали его разум, и потому напарники стремились отделаться от него при первой возможности. Сото считалась мелкой фигурой в департаментской иерархии, и такая возможность могла появиться у нее разве что при очередной перестановке кадров и пополнении коллектива свежими силами – и лишь в том случае, если новички не превзойдут ее по званию. Отягчающим обстоятельством было и то, что она проработала в отделе меньше восьми лет. Люсия сознавала, что будет прочно привязана к Ворчуну Стенли все ближайшие годы, и старалась по возможности работать самостоятельно, обращаясь к помощи О’Шонесси только тогда, когда по уставу требовалось участие обоих напарников.
Это несчастье выпало на ее долю потому, что она была напарником Босха в последние четыре месяца его работы и отказалась выступить против него во время внутреннего расследования его грехов, затеянного все тем же капитаном. Когда она рассказала Босху о своих злоключениях, он мог лишь посоветовать ей работать по-прежнему, игнорируя О’Шонесси и обращаясь за помощью к другим сотрудникам. Так она и делала; несколько раз даже звонила самому Босху по тем или иным вопросам, и он был рад поделиться с ней опытом. И вот впервые ему понадобилась ее помощь.
– Ты ведь знаешь, что в кабинете капитана хранятся журналы с делами об убийствах? – спросил он.
– Естественно.
– Меня интересует одно из них. Не знаю, как оно у нас озаглавлено и когда именно заведено, могу лишь сказать, что убийство произошло в Голливуде и, по всей вероятности, в течение недели после девятнадцатого марта этого года.
– Так, может, поискать его в Интернете по системе отслеживания преступлений? Это будет намного быстрее.
Сото действительно ничего не стоило выйти со своего компьютера во внутреннюю систему отслеживания, разработанную в УПЛА, но для этого ей надо было указать свой пользовательский ключ.
