– Что же это за имя такое? Флинн Райдер? – заинтересовалась Марта.
- Сёстры! Пожалуйста. Это тот самый молодой человек, о котором я вам говорила, – прошептала Люсинда. – Тсс!
– Ах да, тот самый, которого ты заставила взять корону и принести её Рапунцель! – вспомнила Марта.
– Какая ещё корона? – спросила Руби.
– Ради всего святого, Руби! Корона Рапунцель! Помнишь, что она принцесса?
– Да, да, да! Историй так много, и в каждой из них есть принцесса! Перестань так раздражаться на нас! – воскликнула Руби.
– Люсинда! Он врывается в башню! Он внутри! – вскрикнула Марта, указывая на одно из многочисленных зеркал в комнате.
– О! Она ударила его по голове! – сказала Руби, смеясь.
– Так ему и надо, нечего вламываться в башню! – одобрила Марта.
– Марта! Пожалуйста, не тормози! Мы так и хотели, чтобы Флинн проник в башню! – напомнила Люсинда, качая головой.
– У него же получилось? – спросила Марта.
– Да, конечно! Как ещё он передал бы корону Рапунцель? – Люсинда отошла от зеркала, более расстроенная своими сёстрами, чем когда-либо за последнее время.
– О боги! Посмотрите, как Рапунцель смотрит на него! Почему принцессы всегда влюбляются в первого попавшегося паренька? – спросила Марта.
– Потому что это закон сказок, – вздохнула Люсинда.
– Ха! Нет! Она снова ударила его сковородкой! Хорошая девочка! – похвалила Руби, смеясь. – Она запихивает его в шкаф!
– Сёстры, послушайте! Будьте внимательны, вы обе! Мы хотим чаще видеть Флинна Райдера в башне! Мы хотим, чтобы молодые люди стали друзьями. Он нужен нам, чтобы помочь Рапунцель снова обрести свою настоящую семью.
– Но зачем?
– Мы же не хотим, чтобы Готель разбудила своих сестёр, правда?
– Конечно, нет! – согласились Руби и Марта.
– Чёрт! Она уже возвращается с сонным зельем! Смотрите! – закричала Люсинда, указывая на Готель в одном из зеркал.
– Это одно из наших, Люсинда? Одно из наших сонных зелий?
– Это не имеет значения! Флинн в этом шкафу, и нам нужно, чтобы Рапунцель избавилась от Готель и уговорила Флинна взять её на фестиваль летающих фонариков!
– Да, конечно! Если она сначала не убьёт его этой сковородкой, – сёстры рассмеялись.
– А как же Готель? Как насчет снотворного зелья? Она попытается снова усыпить свой цветок!
– Девушке придётся избавиться от «матери», прежде чем та успеет использовать зелье!
– О! Смотрите! Смотрите! У Рапунцель корона! Она её примеряет! Она её примеряет!
– Давай просто скажем ей, что теперь она принцесса! – взвизгнула Руби.
– Мы не можем разговаривать с ней через зеркало, дурочка! У неё нет никакой магии! И даже если бы мы могли, я не хотела бы испортить всё удовольствие от того, как Готель будет выкручиваться! – сказала Люсинда. – Я хочу, чтобы она думала, что победила. Я хочу наполнить её сердце надеждой, а потом увидеть, как оно будет разбито!
– Она там! Готель там! Смотрите! – закричала Руби, указывая на одно из их зеркал, где Готель взывала к окну башни.
– Рапунцель, скинь свои волосы вниз!
– Одну минуту, мама! – сказала принцесса, спрятав корону в вазу.
– У меня для тебя большой сюрприз! – сладко пропела ведьма.
– У меня тоже! – сказала Рапунцель.
– Почему Готель говорит таким странным певучим голосом? Это просто смешно! – заметила Руби.
Злые сёстры были заворожены происходящим в зеркале. Они слушали голоса Готель и Рапунцель, перекликающиеся друг с другом. Каждая была слишком поглощена своими собственными мыслями, чтобы слушать другую.
– Мой сюрприз больше! – крикнула Готель, когда Рапунцель втащила её в башню своими длинными волосами. Злые сёстры увидели, как Готель входит в окно, она вела себя очень оживлённо, почти как театральная актриса или большая кукла. – Я не сомневаюсь! Я собираюсь приготовить на ужин ореховый суп, твой любимый. Сюрприз!
Злые сёстры рассмеялись:
– Суп! Это и есть сюрприз? – взвизгнула Марта.
– Суп из сонного зелья с фундуком! Хорош сюрприз! – крикнула Руби, заставив Марту рассмеяться.
– Но мама, я хочу тебе кое-что сказать, – начала Рапунцель.
Злые сёстры закричали:
– Нет! Нет! Нет! Только не говори ей! – Девушка, конечно, их не слышала, но в их голосах была сила, магия, и они пытались использовать её, чтобы манипулировать Рапунцель. – Тсс! Готель что-то говорит.
– Ты же знаешь, как я ненавижу покидать тебя, особенно после ссоры, когда я не сделала абсолютно ничего плохого, – сказала Готель.
Сёстры рассмеялись. Она понятия не имела, как вести себя по-матерински. Она никогда не заботилась о ребёнке, пока Рапунцель была маленькой.
– А что случилось с миссис Тиддлботтом? – спросила Руби. И вдруг в одном из зеркал появилась миссис Тиддлботтом. Она пекла великолепный торт, больше и красивее, чем тот, который она испекла на восьмой день рождения Рапунцель.
– Прекрати это! Мы же должны следить за Готель! Избавься от этой миссис Тиддлпэнтс!
– Тиддлботтом!
– Что?
– Её зовут Тиддлботтом!
– Ну, откровенно говоря, я думаю, что оба имени смехотворны! – огрызнулась Люсинда.
– Она что, печёт торт для Рапунцель? Помнит ли она её?
– Не совсем, – ответила Люсинда. – Но что-то заставляет её каждый год в этот день печь торт. Тсс! Не обращай на неё внимания и слушай. Я думаю, что эта глупая девчонка сейчас скажет Готель о Флинне, что он в шкафу!
– Никаких летающих фонариков, Рапунцель! – завопила Готель. – Ты никогда не покинешь эту башню!
– О! Посмотрите на Готель, она показала свою истинную натуру! – сказала Руби. – А вот и знакомая нам Готель!
Готель драматично откинулась на ближайший стул, как будто крики истощили её силы.
– Ох уж эти театральные жесты! – произнесла Руби, хихикая и глядя, как Готель положила руку себе на лоб, как будто она вот-вот упадёт в обморок. – Это уже перебор! – добавила Руби. – Как плохо сыгранная мелодрама!
– Ах! Отлично! Теперь я плохая! – заявила Готель, раздражённая Рапунцель и уставшая от притворства.
Злые сёстры знали, что Готель хочет усыпить Рапунцель, чтобы забрать тело девушки в свой старый дом и разбудить сестёр. И как бы их ни радовала мысль о жуткой сцене, когда Готель заворачивает в волосы этой молодой девушки мёртвых сестёр, они не собирались подвергать опасности ещё одну принцессу. Во всяком случае, пока Цирцея следит за каждым их движением. Если они обидят ещё одну глупую принцессу, то Цирцея никогда не выпустит их отсюда. И они никогда больше не увидят свою Цирцею.
