Все, что было здесь и утром. Ни мух, ни цветов…
Кароль усмехнулся.
– Думаю, ты и сам уже понял, что какое-то время я намерен глаз с тебя не спускать. Извини, друг, но доверие – дело тонкое. Поэтому возьму, конечно. С одним условием – ты переоденешься. Не надо нам театра «Ромэн», чем меньше внимания – тем лучше…
– Я не обману, – твердо сказал Раскель. – Мне обратного хода нет, правда. Отец убьет, когда узнает, что я… А может, уже и знает. Но я не боюсь, – быстро добавил он, заметив, что Кароль собирается что-то вставить. – Сказал – буду помогать, значит, буду.
Кароль, чувствуя, что тоже «плывет» – тяжелого дневного сна после всех его метаний по мирам оказалось маловато, – вздохнул.
– Как ни удивительно это для меня самого, но предложение твое очень кстати. Хотя бы поколдуешь, когда понадобится. Один я вряд ли справлюсь. Так что… спасибо.
– Не за что…
Сделали по второму глотку.
И Раскель задал еще более неожиданный вопрос:
– Ты хочешь сделать все один, потому что брата покрываешь?
Кароль напрягся, невольно бросил взгляд на дверь ванной.
– С чего ты взял?
Аркан криво усмехнулся.
– Ну, – сказал и тоже посмотрел на дверь ванной, – дела так плохи, что от помощи светлых я бы на твоем месте отказался только в одном случае. Если бы эта помощь чем-то повредила… ей. Дальше догадаться нетрудно. Ее обидеть никто не сможет. Ну а того, кто ей дороже всех?…
Кароль покачал головой и недовольно буркнул:
– Экий ты умный, спасу нет…
– Не бойся, никому не скажу. Я понимаю. Сам бы за брата…
Он не договорил, и некоторое время оба молчали.
Сделали по третьему глотку, и Кароль, заподозрив, что четвертый, пожалуй, свалит его с ног даже раньше, чем аркана, не выдержал.
– Ложился бы ты спать, – сказал он прямо. – Мне подумать надо.
– Думай, – разрешил Раскель. И тут же высыпал еще пачку вопросов: – А ты вообще кто? Почему светлые тебя наняли? Это они такую хитрую защиту на твои мысли поставили? Я чуял, что ты в театре неспроста, но никак не мог понять, ищешь Дурную Удачу или нет.
– А я и не искал, – ухмыльнулся Кароль. – Ты же видел – она сама ко мне пришла. На то и надеялись, когда нанимали.
– А, – только и сказал Раскель.
– Удержать ее не смог… но это другое дело.
– Я бы тоже, наверно, не удержал. Твой брат и правда очень сильный маг. Я на него вообще не думал.
– А на меня, значит, думал?
– Мне глаза твои не понравились. А может, не глаза…
– Ну-ка, ну-ка. Это чем же я себя выдал?
– Да ничем, – отмахнулся Раскель. – Просто у меня чутье. Как к тебе само идет, так я чую. Отец говорит про меня – зверь…
– Полезное свойство.
– Да, я полезный, – согласился Раскель. – И умный…
Он заморгал глазами, силясь удержать их открытыми.
– Давай-ка, умный, ложись, – снова предложил Кароль.
– А думать? Я помогу…
– Это я уж как-нибудь сам, – сказал Кароль и тут же понял, что лишним был уже и третий глоток. – А впрочем…
Спать хотелось отчаянно. В голове царила полная пустота.
Ладно, решил он, в таком состоянии все равно ни до чего путного не додумаешься. Лучше заняться этим завтра, после поездки к няне. Вряд ли, конечно, в разговоре с ней всплывет какая-то важная информация. Но съездить надо – просто чтобы знать, что сделано все возможное.
Приняв решение, тянуть с его исполнением капитан не стал. Отдых – тоже дело нужное, поэтому он непререкаемым на сей раз тоном велел аркану укладываться и подал ему благой пример, завалившись в постель первым.
Сон не замедлил накрыть обоих.
* * *
Та же ночь; башня со стеклянным куполом в неописуемом потустороннем пространстве
– …И он опять меня вышвырнул!
– Твоя вина. Работай аккуратнее.
– Куда уж аккуратнее?… Что может быть невинней цветка?
– Думай. Он – зоркий и удачливый игрок, я предупреждал.
– Да уж… похоже, что видит все. Главное, в мысли к нему не заглянуть… вдруг, ни с того ни с сего, велит аркану спалить букет – я еле-еле дематериализоваться успел!.. Но до гостиницы довел их благополучно. Прошел туда невидимкой, слушал стоя за дверью. Спят сейчас, голубчики, вот я и поспешил доложить…
– Ты много говоришь.
– Прошу прощения. Итак, он куда-то собирается утром. Что прикажете – следить за ним или вернуться в квартиру?
– Вернуться, конечно. Тем более что он и сам туда придет, все расскажет. И на сей раз, будь любезен, постарайся не вызвать подозрений.
– Постараюсь… Так, что бы еще придумать? Неживым чем-нибудь прикинуться? Плафоном люстры?…
– Хоть самой люстрой, мне все равно. Это – твоя забота. Смотри только, о монтальватке среди прочего не забудь. Сбежать она не должна.
– Помню, помню. Далеко не убежит, если что.
– Будь осторожен, не убей ее ненароком.
– И это помню. Убью – так дух вернется прямиком в Монтальват…
– А ее разгневанные соратники мне пока ни к чему. Их время еще наступит.
– Конечно. А с девицами что прикажете делать?
– С какими девицами?
– Ну, этими… как их там… актрисками из театра, которых неприкаянный дух привел.
– А, с этими…
Пауза.
– Ничего. Пока – ничего. Это – ход судьбы… неожиданный, но забавный. Над которым я еще найду время поразмыслить. Мне они помешать не могут, скорее, будут путаться под ногами у капитана. Пусть остаются.
– Понятно. А…
– Что еще?
– Неприкаянные духи вас не смущают?
Смешок.
– В твоих глазах они – какая-то сила?
– Ну, не то чтобы… однако, когда их много…
– Не волнуйся. Это – моя забота. Потребуется что-то предпринять, так я тебя призову. В гостинице капитан не сказал больше ничего важного?
– Да нет вроде бы… и говорили они недолго… аркан пристал с расспросами, кто он да что он… брата, мол, покрываешь, поэтому хочешь сделать все один?…
– И что он сказал?
– Ничего. Ушел от ответа. Но отрицать, что покрывает брата, не стал.
Смешок.
– Что ж, все идет как надо. Как я и ожидал…
Глава 11
Та же ночь, Земля, Петербург
