Светящиеся фигуры их появлялись одна за другой из сумрака, словно бы выныривая из древесных стволов, и выстраивались полукругом вдоль границы леса и пляжа. Опытным глазом Кароль насчитал десяток дриад, пару фей, четверку моховушек… потом сбился со счета. Девы все прибывали. Лесная чаща полнилась призрачным сиянием их лиц и одеяний и множеством рассеянных в воздухе крохотных искрящихся огоньков, похожих на бенгальские. Говоривших о том, что здесь присутствуют еще и цветочные эльфы со своими миниатюрными магическими жезликами…
Зрелище было поистине сказочное.
Не раз видевший подобное, но все же увлеченный – умеют некоторые обставить свой выход на место действия! – капитан Хиббит едва не позабыл о собственной роли. Но вовремя спохватился, быстренько придал лицу выражение крайнего изумления и оглянулся на сотоварищей.
С разинутыми ртами сидели все. Кроме женщин, которые с разинутыми ртами стояли – чуть поодаль, так и не дойдя до стола.
На Кароля никто не смотрел.
Делай что хочешь… но что делать в этой ситуации, было совершенно непонятно. Проявление любой инициативы могло выдать его ничем не объяснимую осведомленность в привычках и обычаях волшебных существ. Поэтому оставалось только снова уставиться с притворным изумленьем на дев.
Но мысли капитана понеслись вскачь. Да… эта ловушка будет, пожалуй, похуже всего, чего можно было ожидать. Отпускать свою добычу лесные озорницы не любят. Без помощи магии фигушки от них вырвешься. Магией же пользоваться запрещено… и не просто запрещено.
Он бросил короткий взгляд на свои браслеты-наручники.
По мнению начальства, снять их – опять же без помощи магии – было невозможно. Но Бог с ним, с начальством… капитан, разумеется, принял заранее кое-какие меры предосторожности – на всякий пожарный. Другое дело, что выдавать себя не хотелось… лучше, конечно, было подождать с этим. И действовать по обстоятельствам. Задание, в конце концов, на первом месте. Так почему бы и не застрять на время у лесных дев – вместе с остальной труппой и театральным имуществом? Раз это не покушение на универсус?…
Раскель, стало быть, и впрямь ни при чем. Просто ехал себе вслед за театром да и угодил за компанию в ловушку.
Но, представив себя на месте аркана-соглядатая сейчас, капитан вдруг понял, что пошел бы этой ночью на дело, даже если бы днем ничего не замышлял. Сказалось бы в конце концов напряжение, которое томило весь вечер – пока гадал, кому понадобилось загнать театр вместе с драгоценным артефактом в тупик. И лучшим выходом предстало бы прибрать его наконец к рукам и смыться.
Аркан наверняка сделает такую попытку. Расслабляться в любом случае не стоит.
Меж тем из круга лесных красавиц, обступивших берег, вышла вперед одна и неторопливо направилась к актерам.
«Дриада», – определил Кароль, отвлекшись от своих мыслей и взглянув на характерное одеяние девы – как бы сплетенное из ветвей и листьев ее родного дерева, среди которых виднелись грозди плодов, похожих на земной фундук.
Остановилась она метрах в четырех от стола. Сказала:
– Лесные жители приветствуют смертный народ, вторгшийся в наши владения. Не бойтесь, мы не причиним вам вреда, – и сделала паузу.
«Смертный народ» безмолвствовал. И не шевелился.
– Этот берег принадлежит нам, – вновь заговорила дриада. – Как и озеро. Здесь место наших празднеств и танцев. Но мы на вас не в обиде, поскольку вы пришли сюда по нашей воле, не по своей. Вы – гости. Мы рады вам и надеемся, вы не откажете в нашей просьбе.
Снова пауза. И снова безмолвие.
Никто из труппы явно не готов был вступить с нею в диалог. Кароль, получивший подтверждение – они заманили, они!.. – тоже. Но дева вдруг уставилась на него, и, оглянувшись на остальных актеров, он обнаружил, что на него смотрят все до единого. Буквально с надеждой…
Привыкли, что в труппе есть человек, который за словом в карман не лезет и умудряется вести мирные переговоры даже с Драконом, – с досадой подумал Кароль. Влип, как всегда. Перестарался. Великая честь – доверие… Придется оправдывать.
Откашлявшись, он постарался придать голосу максимальную неуверенность и начал:
– Э-э-э… здравствуйте, красавица. Так мы, стало быть, ваши гости?
– Да, – сказала она. – Не бойтесь же, чувствуйте себя свободно.
– Спасибо…
Изображая растерянность, Кароль вновь оглянулся на коллег.
На помощь ему никто не спешил. Маги, видно, тоже боялись себя выдать. А прочие пребывали во вполне понятном смятении.
– И чего же вы от нас хотите, кенн…? – повернулся он к деве.
– Как чего? – удивилась дриада, проигнорировав намек на то, что неплохо бы ей назвать свое имя. – Представления, конечно! Мы слышали, что у смертных существует такая забава, как театр. И хотим увидеть ее своими глазами.
– Ах вот оно что! – Кароль облегченно вздохнул. – Ну, это запросто. Надо только хозяина нашего разбудить. Без него никак…
– Будите, – милостиво разрешила лесная дева. – Мы подождем. – И, развернувшись, направилась обратно к своим.
И тут… как подстреленная птица, с места сорвалась Катти Таум.
* * *
Она ждала их появления. С того самого мгновения, как выяснилось, что театральный караван сбился с пути и труппе предстоит ночевка в лесу.
В Песьем… В ночь двойного полнолуния.
А тут еще и место, куда привела дорога!.. Дивной красоты озеро, широкий песчаный пляж – именно так семь лет тому назад описывал брат Корхис, ходивший вместе с остальными байемцами на поиски Имара, то место в лесу, где нашлось его ружье…
Катти в том давнем походе не участвовала – как женщине, ей велено было оставаться дома. И когда впоследствии сама предпринимала тайные вылазки, так далеко в лесную глушь она, конечно, не забиралась. Видно, потому и не столкнулась ни разу с девами.
Но нынче… все сложилось само собой. Неведомая и чудесная сила доставила наконец Катти туда, куда так долго стремилось ее сердце.
Конечно, она ждала лесных дев. Уверена была, что появятся. Разве жизнь ее не стала теперь средоточием чудес?…
И все же, когда в чаще замелькал волшебный свет, сердце на миг остановилось и по телу пробежал холодок.
Они были нечеловечески прекрасны – эти вечно юные, стройные создания в невиданных одеждах, окруженные сияющими ореолами и порхающими в воздухе крохотными радужными огоньками. Одна из них подошла совсем близко, двигаясь так плавно, словно скользила над землей, не касаясь ее ногами. А потом заговорила, и голос ее звучал музыкой, столь дивной, что Катти, заслушавшись, не сразу даже разобрала слова.
Совершенно очарованная, она, наверное, не скоро бы еще вспомнила, зачем искала встречи с этими существами. Они казались грезой, мечтой… к которой невозможно прикоснуться, с которой немыслимо разговаривать на скудном и беспомощном земном языке.
