Каково это – понять вдруг, что искомое уже было у тебя в руках и уплыло? А судя по реакции, именно это они оба и поняли…
Теперь – Пиви. Девица явно с проблемами. Замкнута, неразговорчива. Внешне недурна на самом деле – этакий задорный рыжий боровичок с веснушками, только вот вечная угрюмость никого не красит… Правда, со вчерашнего дня она заметно повеселела. Успела выложить все свои страшные тайны Катти Таум и обрела в ее лице союзницу?… Похоже на то – слишком уж внезапно они сдружились… и Катти, которая до сих пор была, конечно, вне подозрений, сегодня слишком уж увлеченно искала что-то в своих вещах. Как и Пиви. И эта увлеченность была ох как подозрительна…
Тем не менее на роль главного соперника Птичка тоже не тянула. Крутые ведьмы умеют владеть собой. Не откровенничают с первыми встречными. И не нуждаются в подружках.
Что ж, хотя бы кандидатуры не главных нарисовались. Уже легче. Так, кто там еще остался?…
Дракон и Кобра. Пара, давно и хорошо известная в театральных кругах Нибура, – со слов тех же монтальватцев. И, владей эти двое могуществом магии, они давно уже могли бы иметь собственный театр в столице – учитывая страсть Папаши Муница к подмосткам. Тем более не стали бы мыкаться по захолустью сейчас – зная о существовании универсуса. Куда спокойней было бы обыскать собственное имущество, сидя в каком-нибудь укромном месте, без посторонних глаз. А так – зачем им ненужный риск, что драгоценная вещица случайно попадет к кому-то из труппы?… Даже если предположить, что универсус они уже нашли и хранят его в том самом неприкосновенном сундучке, – это все равно слишком опасно. Любой разумный человек держал бы его как можно дальше от возможных претендентов, под семью замками и семьюдесятью заклятиями. А на дураков Дракон с Коброй отнюдь не похожи.
И, стало быть, ничего они на самом деле не знают – ни об универсусе, ни о претендентах. Обычные люди.
Единственный вариант – одного из супругов пару месяцев назад подменил своей персоной не вычисленный монтальватцами гений. И настоящий Папаша Муниц, к примеру, томится нынче в заточении, а то и вовсе покинул мир живых… Но это казалось практически невозможным. Людей, проживших в браке около сорока лет, трудно обмануть – нужно досконально знать привычки того, кого изображаешь, манеру говорить, интимные детали, наконец… поди-ка сымитируй хотя бы запах тела!.. Простой личиной тут не отделаешься.
Второй супруг находится под властью чар, поэтому не догадывается о подмене? Нет, уж это монтальватцы наверняка заметили бы. И гения вычислили бы. Да и не похож никто из этих двоих на зачарованного – столько в них обоих жизни и так естественны оба в проявлениях своего мерзкого норова. Так что, скорей всего, они ни при чем.
И кто же при чем?
Аглюс Ворон? Тала Фиалка? Титур Полдень?
По логике вещей один из этих оставшихся – обычный человек, второй – тот самый гениальный маг (или ведьма), третий – мастер Абель, монтальватец. Которому ничто не мешает выступать для пущей маскировки в роли женщины…
Ворон… самая, пожалуй, симпатичная личность во всей компании. Умен, общителен. И если он и есть черный гений, то чувство юмора у него весьма незаурядное. Одна внешность чего стоит – предполагая, что это ложное обличье, – этакий нарочитый Злодей Злодеич. Длинные смоляные патлы, усы вразлет, нос крючком, ехидная улыбочка… При этом – веселые глаза. Всегда готов подхватить шутку. Наделен несомненной внутренней силой.
На пропажу шляпки и поиски ее отреагировал в обычной своей манере – с насмешливым фатализмом.
Достойный человек… с которым хотелось бы дружить.
И равно годящийся – если отставить в сторону чувство юмора, с коим у черных магов обычно туговато, – как на роль главного врага, так и на роль друга-монтальватца.
«Благородный отец» Титур Полдень. То же самое можно сказать и о нем. С виду – ленивый увалень, немолод, лысоват, расплывчат телом… и все же в нем чувствуется мастер-фехтовальщик. В движениях точен, в реакциях быстр, в разговорах благоразумно сдержан. Все видит, все замечает, несмотря на вечно сонное выражение лица. Всегда спокоен и добродушен, что свойственно уверенным в себе людям.
Пропажа шляпки его как будто совсем не взволновала, но по приказу Муница он охотно искал бы ее хоть до завтрашнего утра – не торопясь, с ленцой… Просто идеальная кандидатура на обе роли.
И, наконец, прима, красавица Фиалка. Самый загадочный персонаж. Молоденькая комедиантка с манерами знатной дамы. Это бы еще ничего, бывает… но при всей ее внешней открытости и благожелательности девица замкнута почище Пиви Птички. Ни слова о себе, даже ни одной общей фразы. При этом умеет увести разговор от своей персоны с поистине иезуитской ловкостью. Что для такого юного возраста по меньшей мере странно.
Хороша, как ангел, – стройная фигурка, правильные черты лица, фиалковые глаза, золотисто-русая копна волос. И неприступна, как богиня. Кароль вынужден был себе признаться, что и он, как все остальные актеры, отчего-то слегка робеет в присутствии сей нежной девы, хотя успел уже сделаться ее личным парикмахером. На густые волосы примы не налезал ни один парик, поэтому перед спектаклями их приходилось укладывать и пудрить, и Князь-Волчок справлялся с этой задачей лучше всех в труппе…
На досмотр личных вещей Фиалка реагировала в точности так, как и должна была – с видом оскорбленного, но вынужденного подчиниться грубой силе достоинства. Ничего неадекватного. Как и в реакции ее на пропажу шляпки.
Личность примы, честно говоря, ставила капитана Хиббита в некоторый тупик. Поскольку ей не подходила ни одна роль, кроме той, в которой она и выступала, – чертовски талантливой девочки из хорошей семьи, живущей лишь сценой и на сцене. И в то же время Фиалка порой казалась старше своих лет. Глубже и значительней, словно за внешностью девочки таились зрелый ум и немалый жизненный опыт. Поэтому исключить ее из списка возможных соперников он не мог. И оставалось гадать опять же – друг, враг?
Правда, одну маленькую слабость за ней он, кажется, все-таки заметил. Перехватил пару раз испытующий и печальный взгляд, украдкой устремленный на Ворона. Который хотя и отпускал частенько комплименты прекрасной приме, однако влюбленным в нее вовсе не казался.
Слабость вполне простительная. Фиалке – двадцать лет, Аглюс – остроумный и привлекательный, несмотря на «злодейскую» внешность, мужчина… Только вот замаскированным монтальватцем в таком случае девушку уже не сочтешь. Не стал бы мастер Абель заглядываться на Ворона.
Хотя… можно ли быть уверенным, что монтальватцы говорили правду и только правду? И что руководитель их поисковой группы – действительно мастер, а не мастерица?
Капитан Хиббит даже сплюнул в сердцах. На кой черт, спрашивается, такая таинственность? Кому помешало бы, знай он своего единственного помощника?… Сплюнул, тяжело вздохнул и вновь предался размышлениям.
Дорого он дал бы за возможность услышать, о чем беседуют сейчас дамы. Такие разные, такие все непростые и загадочные. Должны же они о чем-то говорить, едучи в одном фургоне и не имея других занятий?
