— Нет. Пусть сажает, где получится.
— Ну вот. А я думал, ты ей помогать станешь. Она одна не справится, хоть задора в ней теперь — на троих хватит.
— Может и помогу. Только позже, сейчас я один хочу побыть.
— Вот тебе новости. Ты тогда только долго один не будь, идёт?
— Как получится.
— Ну, это вне сомнения. Только завтра мы дом наш новый поедем смотреть. Я, Карина и вы с бабулей.
Столько всего было во взгляде Коли, когда он вскинул голову и посмотрел на Влада, что последний едва удержался от того, чтобы не подойти и не схватить мальчишку в охапку. Глупый он и недоверчивый. Впрочем, у них ещё будет время, чтобы эта недоверчивость исчезла.
— Как это… наш новый? Прямо наш? На четверых?
— Прямо наш. На четверых. Переезжаем в Заборье все вместе, а до этого слетаем в путешествие.
— Тоже вчетвером?
— Ну нет. Бабушка останется, она летать боится. Да ещё и помидоры, ты помнишь? Завтра уже теплицы приедут ставить.
— Влад…
Он то ли выкрикнул, то ли выдохнул его имя, бросился к Шаталову, прижался крепко, вцепляясь руками в одежду. И Влад, погладив Колю по голове, обнял его в ответ.
— Ладно… иди давай, играй, пока мы тут в три ручья не сели реветь на берегу.
Коля умчался, довольно подпрыгивая на каждом шагу. Наверняка побежал делиться впечатлениями с друзьями, а Шаталов направился обратно к Карине, которая уже ждала его, потому что гости требовали кричать «Горько!».
Он шёл к своей жене, любуясь ею, зная, что впереди их ждёт только безоблачное счастье. Такое же чистое, как небо над Заборьем, куда поднимался дым, смешанный с ароматами лета и праздника. И куда устремлялись радостные крики, музыка и счастливый смех.
Всё то, что будет сопутствовать их жизням и дальше. Иного просто не может быть.
