— Да, — соврала девушка, но выпущенная из рук сфера уже не могла опровергнуть её слова.
— Отныне ты светлая невеста Лика, леди Лика. Фамилию, дитя, тебе даст твой будущий муж.
Моя очередь. Лика, повинуясь жрецу отошла вглубь беседки, уступая мне место. На мать она больше не взглянула. Кажется, девушка старательно сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Я шагнула вперёд, прикидывая, успею ли я убить свидетелей, уничтожить следы и сбежать, если задумка пойдёт не по плану, положила руку на шар истины. Столько опасных вопросов, начиная с того, что я дочь, а не племянница.
— Я леди Шанита Тайрик, — уверенно произнесла я.
Сфера приняла ответ. Не лгу.
Теперь должны спросить про чистоту.
— Нет ли обстоятельств, делающих для тебя принятие статуса светлой невесты, невозможным или незаконным? — вместо этого спросил жрец.
Ох.
Глава 8
Есть. Ещё как. Я нежить. Это уже одно сплошное обстоятельство.
Последнее время мне приходилось думать, но никогда ещё — с такой скоростью. Вроде бы ответ очевиден: в светлых невестах мне не место. Но. Это мои домыслы и предположения. То есть, спроси я жреца, можно ли восставшей из могилы выйти замуж, он меня уничтожит. Однако я ни у кого ничего не спрашивала, спрашивать, естественно, не собираюсь, а в книгах, как светлых, так и тёмных, прямой запрет мне не встречался. Я могу ответить!
— Если и есть такие обстоятельства, я о них ничего не знаю, — твёрдо произнесла я.
Шар истины не потух, подтверждая правдивость моих слов.
Успех надо закрепить:
— Я сирота. Законного опекуна у меня нет, — с каждым словом я говорила всё тише, и последнюю фразу прошептала совсем жалко и плачуще. — Леди великодушно приняли участие в моей судьбе.
Самая скользкая часть. Говоря о нескольких леди, я подразумевала именно Мэани и Лику. Старшая без сомнений сделала для меня много, а Лика… Она не возражала против моего присутствия, что можно посчитать за молчаливое согласие и всё-таки участие. Шар продолжал мягко светиться. Слава Тьме! Шар подтвердил мои слова, но сейчас я прошла по грани.
Упомянуть двух леди надо было обязательно: когда станут разбираться, кто я такая и откуда взялась, расспросят Мазни, услышат от неё имя Каэноры Брейт. Вот вам две леди, господа, ищите плод моего воображения, сколько душе угодно.
А Мазни всё-таки дура. А если бы я, допустим, уже не была девушкой? Опозорены были бы обе Ладер, и младшая, и старшая.
Я убрала руку с шара и повернулась к жрецу.
— Согласна ли ты, Шанита Тайрик, стать светлой невестой?
— Да.
— Отныне ты светлая невеста Шанита, леди Шанита. Фамилию, дитя, тебе даст твой будущий муж. Удалось. Я не позволила радости отразиться на лице. Поклонилась жрецу, затем матери Лики.
— Ещё раз от всего сердца благодарю, леди Ладер.
— Иди, дитя, — повелительно поторопил жрец.
Ну да, там же следующая жертва на очереди.
Монахиня кивком показала следовать за ней. Лика подчинилась. Я тоже изображала смирение и послушание. Позволительно ли немного любопытства? Скорее нет, чем да. Я же леди. Но сейчас оно вполне простительно, поэтому я поглядывала по сторонам, запоминая ориентиры, мысленно составляя карту и прикидывая пути бегства. Эх, мне бы пару потайных ходов отыскать.
Аллеи петляли и утопали в кустах приторных роз. Наверно, я возненавижу эти цветы. Меня от масла-то воротило. Розарий украшали многочисленные статуи, фонтаны, беседки. Монахиня вывела нас ко дворцу. На открытой площадке чуть в стороне возвышался стог сена. А как ещё назвать гору подвядших цветов? Самые первые цветы, наверное, и вовсе уже загнили.
Лика первой отправила букет в полёт, избавилась от венка, закинув его на бок стога. Я повторила, и мой букет рассыпался в полёте.
— Это к удаче, — скупо улыбнулась монахиня.
Из дворца выбежала ещё одна девчушка в платье послушницы. Монахиня недовольно скривилась и залепила ребёнку подзатыльник:
— Бездельница, где тебя носит?
Послушница не ответила, только голову опустила и, кажется, приготовилась к ещё одной затрещине. Монахиня повернулась к нам.
— Дальше вас провожаю не я. Ведите себя достойно, светлые невесты. Ах да. Ваши вещи доставят в комнату.
Мы с Ликой поблагодарили монахиню. Не дожидаясь, когда мы скроемся во дворце, женщина неторопливо повернула обратно к беседке.
— Светлые невесты, — позвала послушница.
Видимо, если мы не поторопимся, ей опять попадёт.
— Идём, — кивнула я и взяла довольно резвый темп. Лика растерялась, но я не позволила ей опомниться и затормозить, подхватила под руку и потянула за собой. Девушке пришлось перебирать ногами.
Галереи и залы мы пролетели не глядя. Я успевала запоминать общий вид интерьеров, расположение окон, дверей. Чем дальше мы шли, тем отчётливее я понимала, что сама себя загнала в ловушку. Если раскроюсь, выбраться будет почти невозможно. Пусть я нежить, пусть я набралась определённого опыта, гуляя по трущобам и самым злачным местам, путь я дочь тёмной жрицы, я всё ещё всего лишь дико везучая девочка, возомнившая о себе слишком много. Пора ещё раз вспомнить об аккуратности и осторожности.
Светлых невест разместили на втором этаже одного из крыльев дворца. Послушница указала нам на комнату и опрометью сбежала. И я тотчас забыла про девочку, потому что нам навстречу вышла ещё одна монахиня, на сей раз довольно молодая. Гладкое лицо без единой морщинки выдавало в ней женщину лет тридцати.
— Проходите, светлые невесты. Я дочь Света Олсия, старшая над вашей группой.
Мы с Ликой поприветствовали монахиню реверансами.
Плохо дело — Олсия почти персональный надзиратель. Сколько нас в группе будет? Десять, пять? Заниматься своими делами, не вызывая подозрений, будет сложнее. Учитывая, что у нас общая с другими невестами гостиная… Дверь открылась, я прошла за Ликой, вновь старательно притворяясь бессловесной мышкой и остолбенела.
Пол длинного полупустого помещения был устлан толстым ковром. Окно закрывала металлическая решётка. Не слишком широкий проход по центру, и по обе стороны от него прямо на ковре на равном расстоянии друг от друга закрытые покрывалами матрацы. У нас не будет отдельных спален?! А как же я буду сбегать?
На находящихся в помещении светлых невест я обратила внимание в последнюю очередь. Шесть девушек, четыре матраса свободны, и два из них мы с Ликой заняли. Сидят, потупившись. Ни разговоров, ни попыток познакомиться. Да уж. Атмосфера больше похожа на траурную, чем на свадебную.
Не скажу, что мне жалко девочек. Каждая из них могла бы изменить свою судьбу, но им не хватило смелости. Плакать и подчиняться гораздо легче, чем принимать решения и каждый день, каждый миг нести полную ответственность за последствия. Лике было достаточно произнести твёрдое «нет», да ещё подкрепить силу отказа сиянием шара истины. Она предпочла втянуть голову в плечи и повторить то, что велела мать. За что Лике сочувствовать?
