— Он заслуживает смерти, — сказала я. Я слышала собственный голос будто издалека. И он казался мне чужим.
— Ты не можешь просто убить его, — сказала Ванда.
— Смотри и увидишь.
Она попыталась подняться, цепляясь за меня, но не смогла удержаться и снова упала, рыдая, к моим ногам.
Я не понимала, как Ванда может просить сохранить Гейнору жизнь после того, что он с ней сделал. Любовь, наверное. В конце концов, она действительно его любила. И это, вероятно, самое печальное во всей истории.
Когда Гейнор умер, я это почувствовала. Когда руки и рты почти всех мертвецов обагрились его кровью, они остановились. Они повернулись ко мне в ожидании новых приказов. Сила все еще бушевала во мне. Я ни капельки не устала. Сумею ли я отправить их всех на покой? Будем надеяться.
— Возвращайтесь, все возвращайтесь в свои могилы. Покойтесь с миром в земле. Возвращайтесь, возвращайтесь.
Они заколыхались, как камыш на ветру, а потом один за другим вернулись к могилам. Они легли на иссушенную твердую землю, и могилы их поглотили, словно волшебные зыбучие пески. Земля слегка вздрогнула, будто мертвецы старались устроиться поудобнее.
Некоторые из них были такими же древними, как предок Гейнора, и это означало, что для оживления одного трехсотлетнего трупа мне не понадобилась бы человеческая жертва. Вот Берт обрадуется. Человеческие смерти, похоже, имеют кумулятивный эффект. Две жертвы — и я опустошила целое кладбище. Это невозможно. Но я это сделала. Никогда не знаешь, чего от себя ждать.
Первый свет зари разлился на востоке — белый, как молоко. Ветер умер с первым лучом солнца. Ванда лежала, скорчившись, на залитой кровью траве и плакала. Я опустилась рядом с ней на колени.
От моего прикосновения она вздрогнула. Я не могла ее за это винить, но все же мне стало грустно.
— Нам надо уходить. Тебе нужен врач, — сказала я.
Она посмотрела на меня.
— Кто ты?
Сегодня впервые я не знала, как ответить на этот вопрос. Это было шире, чем любые человеческие понятия.
— Я — аниматор, — сказала я наконец.
Она продолжала смотреть на меня. Я бы тоже ей не поверила. Но она разрешила мне ей помочь. Это уже что-то.
Но она все равно следила за мной краем глаза. Ванда считала меня чудовищем. Что ж, возможно, она была права.
Вдруг она ахнула, и глаза ее стали круглыми.
Я повернулась — слишком медленно. Неужели монстр Доминги?
Из тени вышел Жан-Клод.
На мгновение я перестала дышать. Это было так неожиданно.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я.
— Твоя сила позвала меня, ma petite. Сегодня в городе не было ни одного мертвеца, который не почувствовал бы ее на себе. А так как город — это я, то пришел посмотреть, в чем дело.
— И долго ты здесь?
— Я видел, как ты убила двоих мужчин. Я видел, как ты подняла кладбище.
— И тебе не пришло в голову мне помочь?
— Тебе не нужна была помощь. — Он улыбнулся — едва заметно в предрассветном полумраке. — Кроме того, вдруг бы у тебя появилось искушение разорвать на части заодно и меня?
— Не может быть, чтобы ты меня испугался, — сказала я. Он развел руками. — Ты испугался своего слуги? Маленькой старушки, moi?
[12]
— Это не страх, ma petite, а осторожность.
Он боялся меня. Что ж, какой-то смысл во всем этом дерьме все-таки есть.
Я понесла Ванду вниз по склону холма. Она не позволила бы Жан-Клоду к ней прикасаться. Из двух чудовищ…
40
Доминга Сальвадор пропустила слушание в суде. С чего бы это?.. Дольф искал меня в ту ночь, после того как узнал, что Домингу отпустили под залог. Он нашел мою квартиру пустой. Мои ответы на вопросы о том, где я шаталась, его не удовлетворили, но он от меня отстал. Что ему еще оставалось?
Нашли инвалидное кресло Гейнора, но никаких следов его самого. Это одна из тех тайн, о которых лучше всего рассказывать ночью у костра. Пустое, залитое кровью инвалидное кресло посреди кладбища. Еще нашли отдельные части тела человека и животных в домике кладбищенского сторожа. Только сила Доминги скрепляла все эти детали. С ее смертью умер и монстр. Ну и слава Богу. Была гипотеза, что именно это чудовище убило Гейнора. Откуда оно взялось, никто не знал. Меня вызвали для осмотра его останков и только от меня полиция узнала, что когда-то все части были одним целым.
Ирвинг хотел узнать, что мне на самом деле известно об исчезновении Гейнора. Я только улыбалась и изображала полную неосведомленность. Ирвинг мне не верил, но у него были только подозрения. Из одних подозрений статью не состряпаешь.
Ванда работает официанткой в центре города. Жан-Клод предложил ей работу в «Смеющемся Трупе». Она отказалась, и довольно невежливо. Она скопила вполне приличную сумму за то время, что занималась «бизнесом». Не знаю, осознала она это или нет, но после смерти Гейнора к ней вернулась воля. Она была как наркоман, чей наркотик умер. Это лучше, чем принудительное лечение.
Ко дню свадьбы Кэтрин от пулевой раны у меня осталась только повязка на руке. Синяки на лице и шее приобрели такой нездоровый зеленовато-желтый оттенок. Он никак не сочетался с розовым платьем. Я предложила Кэтрин исключить меня из числа гостей. Распорядительница свадьбы была обеими руками за, но Кэтрин не желала даже слышать об этом. Распорядительница наложила на синяки грим, и праздник был спасен.
У меня есть фотография, где я стою в этом кошмарном платье, а Кэтрин обнимает меня за плечи. Мы обе улыбаемся. Дружба — странная штука.
Жан-Клод прислал мне в больницу дюжину белых роз. К букету прилагалась карточка с запиской: «Приглашаю тебя на балет. Не как своего слугу, но как гостью».
Я не пошла на балет. У меня хватало других проблем и без того, чтобы ходить на свидания с Мастером вампиров.
Я совершила человеческое жертвоприношение и не жалела об этом. Тот взрыв силы был как воспоминание о болезненном сексе. Какая-то часть тебя хочет, чтобы это повторилось. Возможно, Доминга Сальвадор была права. Возможно, могущества жаждут все, даже я.
Я — аниматор. Я — Экзекутор. Но теперь я знаю, что я — нечто большее. То, чего так боялась моя бабушка Флорес, свершилось, я — некромант. Мертвые — моя специальность.
Приложения
Толковый словарь
Аниматор — маг, обладающий способностью и умением вызывать Словарь понятий и реалий мертвеца из могилы.
Ardeur — присущая Белль Морт и некоторым вампирам ее линии Мир Аниты (см. Линия крови) особенность: сексуальный голод, сравнимый по силе с обычной для вампиров жаждой крови. Утоление этого голода дает вампиру энергию, как и питье крови; партнер при этом истощается. Однако эта энергия лишь дополнительная, без человеческой крови вампир все равно обходиться не может.
