— Но я же не репортер.
Она пожала плечами.
— Ты не официальное лицо, Анита. По новым указаниям сверху неофициальные лица могут осматривать вещественные доказательства только в присутствии наблюдателя.
— Я польщена, что ты взяла на себя эту заботу, Мэриан.
Она улыбнулась.
— Я все равно была здесь. И подумала, что мое навязчивое присутствие тебе будет менее неприятно, чем чье-то еще.
Она была права. Чего они боятся — что я украду тело? Если бы я захотела, я могла бы опустошить их чертов морг и заставить трупы играть в догонялки.
Возможно, именно поэтому за мной и присматривают. Возможно.
— Не хочу быть невежливым, — сказал Джон, — но может быть, перейдем к делу?
Я взглянула в красивое лицо. Оно казалось осунувшимся. Мне стало стыдно.
— Конечно, Джон. Мы забылись.
— Прошу прощения, мистер Бурк, — сказала Мэриан. Она выдала нам по паре одноразовых перчаток. Мы с ней с легкостью их натянули, но у Джона не было опыта. Я помогла ему, и он улыбнулся. Улыбка полностью изменила его лицо. Оно стало красивым, умным и ничуть не злодейским.
Доктор Савиль сняла пломбу с первого пакета. Там была одежда.
— Не надо, — сказал Джон. — Я все равно не смогу узнать его одежду. У нас с Питером случилась… Одним словом, мы не виделись больше двух лет. — В его голосе так явственно прозвучало чувство вины, что я невольно поежилась.
— Хорошо, перейдем к мелким предметам, — с улыбкой сказала Мэриан. Красивая и жизнерадостная, она упражнялась в очаровании. Ей редко выпадала такая возможность.
Она открыла пакет поменьше и аккуратно высыпала содержимое на сверкающую поверхность стола. Расческа, десятицентовик, два пенни, порванный билет в кино и амулет вуду. Гри-гри.
Он был свит из черной и красной нитей, а роль бусинок выполняли человеческие зубы. Кроме них, к нему были подвязаны небольшие кости.
— Это фаланги человеческих пальцев? — спросила я.
— Да, — ответил Джон изменившимся голосом. У него был странный вид; казалось, перед глазами у него мелькнуло какое-то ужасное видение.
Это была злая вещица, но я не могла понять, почему она произвела на него такое впечатление.
Я наклонилась и потрогала амулет пальцем. Оказалось, что в него вплетены еще полоски высушенной кожи. И это была не просто черная нить — это были черные волосы.
— Человеческие волосы, зубы, кости и кожа, — сказала я тихо.
— Да, — повторил Джон.
— Вы лучше меня разбираетесь в вуду, — сказала я. — Что это значит?
— Ради этого амулета кому-то пришлось умереть.
— Вы уверены?
Он наградил меня испепеляющим взглядом.
— Неужели вы думаете, что если бы можно было допустить что-то другое, я бы этого не сказал? По-вашему, мне приятно узнать, что мой брат принял участие в человеческом жертвоприношении?
— Питер обязательно должен был присутствовать? Он не мог просто купить амулет?
— НЕТ! — Он почти выкрикнул это слово и, отвернувшись от нас, отошел к стене. Дыхание его было прерывистым.
Я дала ему время прийти в себя и спросила о том, о чем не могла не спросить:
— Для чего служит этот гри-гри?
Он повернулся; лицо его было почти спокойным, но по глазам было видно, чего ему это стоило.
— Он позволяет менее могущественному некроманту заимствовать силу более могущественного, чтобы оживить очень давно умершего человека.
— Что значит «заимствовать»?
Джон пожал плечами.
— Этот амулет содержит в себе часть силы наиболее могущественного из нас. Питер дорого заплатил за него, но обрел способность оживлять большее количество мертвых и очень старых покойников. Питер, Боже правый, как ты мог?
— Насколько могущественным должен быть тот, кто поделился с ним своей силой?
— Невероятно могущественным, — ответил Джон.
— Он может привести нас к тому человеку, кто сделал его?
— Вы не понимаете, Анита. Эта вещь — часть чьего-то могущества. Часть души того, кто им делится. Это можно сделать только от великого отчаяния или от великой жадности. Питер никогда бы не расплатился за этот гри-гри. Никогда.
— Но можно узнать хозяина?
— Да, достаточно поднести на близкое расстояние к тому человеку, который его сделал. Гри-гри поползет к нему. Ведь это часть его души, которая рвется обратно.
— Это могло бы послужить доказательством в суде?
— Если вам удастся объяснить присяжным суть, то наверное. — Он шагнул ко мне. — Вы знаете, кто это сделал?
— Возможно.
— Кто, скажите мне, кто?
— Я сделаю лучше. Я возьму вас на обыск в дом этого человека.
Мрачная улыбка тронула его губы.
— Вы мне начинаете очень нравиться, Анита Блейк.
— Комплименты потом.
— А что это такое? — спросила Мэриан. Она перевернула амулет. С обратной стороны, среди волос и костей, покачивалась маленькая подвеска, какие бывают на браслетах. Она имела вид музыкального знака — скрипичный ключ.
Что сказал Эванс, когда потрогал обломок надгробия?
Они перерезали ей горло, а у нее был браслет с нотными знаками и маленькими сердечками. Я смотрела на амулет, и мир внезапно качнулся. Теперь все встало на свои места. Доминга Сальвадор не оживляла зомби-убийцу. Она помогла Питеру Бурку это сделать — но я должна была удостовериться. У нас в запасе еще несколько часов до того, как мы постучимся в двери Доминги, чтобы попытаться найти доказательства.
— К вам не поступали женщины примерно в одно время с Питером Бурком?
— Сколько угодно, — улыбнулась Мэриан.
— Женщина с перерезанным горлом, — уточнила я.
Мгновение она смотрела на меня.
— Я посмотрю в компьютере.
— Можно мы возьмем с собой амулет?
— Для чего?
— Если я права, у нее должен быть браслет с подвесками в виде лука со стрелами и маленьких сердечек. И эта штучка тоже оттуда. — Я поднесла к свету золотой скрипичный ключ. Он весело блеснул, как будто не подозревал, что его хозяйка мертва.
30
Смерть основным цветом делает серый. Тело, потерявшее много крови, будет казаться белым или голубоватым. Но если оно уже тронуто тлением, хотя не начало разлагаться, оно становится серым.
Женщина была серой. Рана у нее на шее была промыта и зашита. Она казалась сморщенным вторым ртом под подбородком.
Доктор Савиль небрежно оттянула голову трупа.
