— Пятнадцатое число шестого месяца тысяча двести пятьдесят третьего года от Пришествия, — взглянула мельком на комм, — восемнадцать сорок пять. Допрос Феодора Пытник по делу номер триста двадцать пять дробь один об убийстве Теора Рха, — устало перевела снова взгляд на задержанного, — теперь можешь продолжать.
— Какое убийство? — вместо этого перепугано пролепетал заключенный, — госпожа шериф, воровал — да, признаю, но я никого и никогда не убивал!.. — Уже на истеричной нотке закончил он свою короткую тираду.
— Да тебя никто и не обвиняет… пока, — усмехнулась ему, — просто расскажи правду, чтобы мы в твоей невиновности убедились.
— Да что рассказать-то?! — попытался возмутиться он.
Это он зря. Молча погрозила ему пальцем, а потом, как бы невзначай, ткнула в одну неприметную точку у основания шеи. Ничего смертельно опасного не произошло, даже следов воздействия не оставило, а вот неприятных ощущений нервным окончаниям мужичка доставило массу. Да так, что у бедняги, сидящего напротив, только глаза выпучились — рот открыть он так и не смог. Тоже особенность данного приема. Минутная, но все же.
— Расскажите мне, господин Пытник, когда, сколько раз и при каких обстоятельствах вы бывали в пригородном секторе десятого округа?
Бедный еще больше выпучился, но все же начал соображать, что от него хотят.
— Так я там всего один раз и был, — начал он свое повествование, — мне тогда срочно надо было уходить… ну, вы сами знаете, по каком делу, — замялся он.
— Вы имеете в виду дело о хищении денежных средств из кассы родного предприятия в размере двухсот пятидесяти тысяч дени и ста двадцати одного деси? — уточнила я.
— Да, так я и говорю…
— Которого числа это произошло? — не дав договорить снова перебила.
— Дык месяц уже будет поди, как у нас оплата за крупный заказ поступила, так я и эт… того, оступился с пути исправления, значит.
— Для протокола, — проговорила я громко, — ограбление на заводе «Герме-Ос» было свершено тринадцатого числа пятого месяца сего года, — и, уже обращаясь к допрашиваемому, — продолжайте.
— Ну так вот, — снова попытался настроиться на серьезный лад рассказчик, — у моего кореша перед этим день рождения был, вот мы и гульнули… в общем, отходняк у меня был — страшное дело! — вот черт и дернул кассу сковырнуть, а когда осознал, что натворил — было поздно. И куда деваться-то оставалось? Вот я в бега и ломанулся. Решил это дело в дачном домике у старого… кхм… знакомого пересидеть поначалу. А там… — махнул головой, будто конь хвостом муху отгоняет, — никого нет — скукота смертная. Вот и бродил я по вечерам в окрестностях — природой, значит, любовался.
— И что же было дальше?
— Ну так где-то на десятый день «любований», — при этом скривил такую кислую морду, будто полный рот лимона напихал, — и увидел его.
— Кого?
— Тэнкварта, холеного такого, с иголочки одетого, да еще и идущего не от собственного тэккара, а от остановки общественного транспорта.
— Которой?
— Так там только одна линия — пригородного монотрамвая.
Да уж, у нас весь город опутан одиночным монорельсом для этого трамвая — единственного вида наземного (не воздушного) общественного транспорта. Этакий привет из прошлого и дань традициям. А еще его называют «трамваем бедняков» — за дешевизну и популярность в определенных слоях населения. Впрочем, туристы с других планет, если уж и добираются до нашего городка, тоже не прочь прокатиться на подобном раритете, почти что памятке истории.
Вот только с этим «трамваем бедняков» Теор Рха как-то совсем плохо сочетается.
— И что было дальше? Чем он привлек Ваше внимание?
Тот в очередной раз поежился под моим взглядом, но соврать так и не решился.
— Он шел в сторону теплиц, по ихней дороге, прямо от остановки. Я сразу смекнул, что-то тут нечисто. Такие, как он, на своих агрегатах под самые ворота подъезжают, если уж заимели желание прикупить цветка редкостного, а не пешком с километр по утоптанной местными работягами и дачниками тропинкой топают. Значит, от кого-то он прятался. Вот я и решил… — тут он споткнулся, оглянулся затравленно и продолжил, — в общем, он меня заинтересовал, и я решил проследить…
Дальнейший рассказ сводился к тому, как некий тэнкварт достаточно высокого положения, судя по одежде (хотя я бы на способности к оценке дороговизны вещей конкретно этого индивида не особо надеялась), ведя себя крайне подозрительно (то бишь, часто оглядывался, пытался скрыть лицо поднятым воротником и вообще…) добрался до огороженной высоким забором территории некоторого агропромышленного предприятия. Прошелся немного вдоль ограждения, поближе к лесу, и нажал на кнопку связи рядом с неприметной бронированной дверью служебного хода.
Проем открылся не сразу — видимо, проверяли личность «стучавшегося» в двери. Потом из открывшегося прохода показался еще один ухоженный мужчина. Правда, по словам все того же свидетеля — условно человека, и не так уж хорошо обеспеченного: одёжка была хоть и аккуратной, но на порядок дешевле.
Собственно, на этом приключения неудавшегося шантажиста и закончились. Ни встречавший мужик, ни тэнкварт до глубокой ночи не объявлялись больше. Узнать, кем именно являлись те двое, он так и не смог — охрана на центральных воротах не то что говорить с ним не захотела (я бы тоже не стала, если честно), она — по его глубочайшему убеждению, — даже не подозревала о наличии посторонних на вверенной им территории…
— Здесь есть тот тэнкварт, что приходил на охраняемую территорию? — я наугад вывесила в воздухе голографические изображения пяти тэнквартов, находившихся в базе, как разыскиваемых правоохранительными органами. Шестым, прицепом, из комма потянула фото убитого Рха, взятое из дела, предоставленного мне службой безопасности Гато, и еще несколько других.
— Конечно, — кивнул тот, безошибочно указывая на Теора Рха, — вот он.
— Для протокола, — спешно сворачивая обратно в комм экраны, продолжила, — свидетель Пытник указал на изображение Теора Рха. Кадры с камер наблюдения, свидетельствующие об опознании с… — посмотрела на комм, — с восемнадцати пятидесяти двух до девятнадцати ноль-ноль прилагаются, — и, нажав на соответствующую кнопку, отправила команду на центральный сервер для автоматического снятия копии отснятого материала за указанный период.
Минуту помолчала, ожидая, когда придет подтверждение о завершении операции на комм.
— Госпожа шериф, — тем временем решил разорвать образовавшуюся тишину допрашиваемый, — от меня что-то еще требуется?
— Опознать мужика, который встречал тэнкварта, сможешь?
— Да не вопрос, — воспрял духом тот, ощущая, что чего-то нового на него навесить не собираются, — только вот… мне бы поберечься, здоровье слабое, и всё такое…
Хмыкнула: так интеллигентно у меня более щадящие условия содержания в следственном изоляторе еще никто не выпрашивал.
