Даже при всей его влиятельности с семейством Рха тягаться будет очень тяжело. Если и вовсе не невозможно, а иногда даже смертельно.
После этого повернулась ко второму собеседнику:
— Тебе ничего нового не скажу — и так все ясно. Если убийцу не найдут, тебе, Фамир, первому не поздоровится. Семья всегда с Наблюдателя спрашивает, что он сделал для того, чтобы виновного найти. А ты пока что только и сделал, что… в общем, не важно. Сам знаешь, — вдруг покраснев, отмахнулась от него, — Обо мне же и говорить нечего. Если я это дело не раскрою — слечу совсем. В лучшем случае — до уровня патрульных. В худшем — пойду в операторы уборочных машин, наводить лоск и красоту на здешние улицы…
Посмотрела на них обоих еще более внимательно и закончила:
— Потому — думаем, как из этого дерьма выбираться будем.
— Решила на себя взять роль командира в нашем неблагодарном деле? — вот до чего ж непробиваемый тэнкварт попался, под каток прыгнет, только бы — не дай силы! — вдруг кто подумал, что он под бабу «лёг».
— Куда уж мне, — отмахнулась устало: «как же мне все это надоело, кто бы знал!», — скорее, координатором и регулятором.
— Как ни прискорбно это признавать, милая, но твой… мм… друг прав, — вставил и свои пять копеек Мих-ал, — тем более что возможности у тебя сейчас сильно ограничены.
Посмотрела внимательно на Гато. Это что сейчас было? Интересно, это у него всегда в голове крутилось — об отсутствии необходимости в работе для женщин, или недавно только проклюнулось? Или есть что-то еще?
— Что тебе сказал мой бывший напарник?
— Да в принципе, то же, что и ты — тебя отстранили.
— От чего именно?
— В смысле? — удивился тот, — Я, конечно, не уточнял, но он дал понять, что тебе сейчас в отделении делать нечего. Прости, — покаялся, — не думал, что именно по моей вине ты так пострадаешь.
Еще бы. Нам больше подходит роль рыцаря в сияющих доспехах, этакого сурового, но справедливого спасителя своей прЫнцессы.
— Мих-ал, — получилось как-то особенно проникновенно, словно с больным, — меня отстранили от этого дела— не более.
О том, что он меня разочаровал, говорить не стала. Ну его! Потом разберусь. Нет, я помнила о его тайной мечте вернуть меня домой, освободить от всех служебных обязанностей и позволять участвовать только в не особо частых и совсем не обременительных благотворительных мероприятиях. Создавать, так сказать, имидж благородной леди, достойной его. О чем мне постоянно Тэй напоминала.
Но — не тянуло меня к этому, честно. Нет, помочь кому-то я всегда рада, но не напоказ.
Еще с минуту посмотрела на ставшее опять непроницаемым лицо бывшего и добавила:
— Ладно, проехали, — махнула, рукой для достоверности собственных намерений забыть об инциденте, — расскажи лучше, о чем с Уорком болтали?
— Да там, собственно… — рассказ действительно ничего нового не поведал и не прояснил.
У бывшего сослуживца действительно не было ни одной прямой улики на Гато только догадки или косвенные, которые ничего не доказывали. Врасплох нашего кандидата в мэры застать не получилось. Еще и личный адвокат совершенно «неожиданно» оказался рядом. Думаю, что даже если бы я не подсуетилась и не предупредила, все равно напарнику там делать было нечего. Не того полета птица мой бывший, чтоб его вот так запросто «на слабо» можно было взять.
Так что будущий отец города выразил ему свое недоумение, переросшее в легкое недовольство, и культурно попросил выйти, чем, естественно, Уорка, думавшего раскрыть все за сутки по горячим следам, очень сильно обозлил.
— Ну, хорошо, — засунув в шевелюру пятерню, попыталась сообразить, куда двигаться дальше, — с этим разобрались. Ты другое скажи: ничего нового по делу не вспомнилось? Уж больно резво они за тебя взялись.
— Мне кажется, — неожиданно вместо данийца ответил до того молчавший Фамир, — здесь что-то другое имеет место.
— В смысле? — озадаченно переспросила. Честно говоря, уже думала, что он так и останется в роли статиста до самого конца нашего совещания.
— Семья, — тут он кинул в меня внимательный взгляд на минуту, — в этот раз ему ничего серьёзного, — последнее слово было выделено легким изменением тона, — не поручала. Мелочь, проделанную им в последний раз, даже считать не стоит. Визит носил скорее открытый, полностью связанный с благотворительностью характер.
— Ты хочешь сказать что-то более конкретно? — уточнила у него.
Уверена, Гато этот вопрос волновал не меньше, но он скорее язык проглотит, чем к этому тэнкварту напрямую обратится.
— Не совсем чтобы… — задумчиво протянул тот, а у меня сразу руки зачесались кое-кого по голове шмякнуть, чтоб думалось, так сказать, быстрее.
— Не тяни, — все же одернула его, — чего ты хочешь?
Глаза тэнкварта опасно свернули. Так, что я снова вся покраснела, вспомнив, чего он особенно сильно хотел в прошлую нашу встречу. Взгляд его будто говорил: «что я хочу, я тебе потом расскажу…»
— Может, стоит поискать в том, чем он занимался?
— Ты имеешь в виду?.. — недоуменно переспросила.
— Есть еще варианты?
— Да нет, в принципе, — пожала плечами, — идея ничем не хуже остальных. А уж на фоне отсутствия каких-либо других… Правда, представить фанатичного архивариуса, убивающего Теора Рха за невольное поругание какого-нибудь супер-древнего раритета, не могла. Это уж совсем из разряда детских комиксов.
Посмотрела на данийца:
— А ты что скажешь?
— Я тебе уже говорил: от меня лично он ничего в тот раз не решал, от своей семьи… — кивнул головой в сторону Рха, — , как я понял, тоже ничего серьёзного не получал. Остается только…
— Иканоныч, — ответила за него я, — тот сказал, что Теор в свой последний приезд интересовался брачными традициями древних людей, особенностями периода ухаживания и их семейным укладом, — задумчиво потерла нос, — я тогда еще подумала, что знаю причины подобного интереса. Если ему кто-то рассказал, кем является та, кому его предложили в качестве жениха в числе остальных немногих сородичей.
— Вполне логичный вывод, только все равно не совсем понятно, для чего это было нужно именно ему, — серьезно взглянув на меня, добавил тэнкварт.
— Ну-у-у, — не знаю, зачем я это добавила, — я думала, что он решил ко мне присмотреться и, может, даже чем-то поразить…
Краска смущения залила лицо.
— Да это-то понятно, — не обратив внимания на мою излишнюю красноту (за что я была ему благодарна), отмахнулся Фамир, — вопрос в другом: зачем ему спрашивать у кого-то то, что нам с детства в головы вдалбливают?
— Что ты хочешь этим сказать? — ошарашенно переспросила, — Что вас всех готовят к браку с людьми… землянами?
