– Вы верите, что это случилось из-за камня?
Тим пожал плечами.
– Я не верю, – сказал он. – Я знаю.
– Где Камень был все остальное время?
– Это не афишируется.
Я поняла, что расспрашивать о деталях не стоит.
– А вы можете им управлять?
– Это происходит не так. Камень проявляет свою силу сам. Тогда, когда к нему приближается подходящий человек.
– В каком смысле подходящий?
– В любом. В любом смысле, который работает. В мире есть люди, способные как бы включать камень. Встретив их, камень оживает – и придает им силу и направление. Одним из таких людей был Фрэнк.
– Я не думаю, что камень дал ему силу, – сказала я. – Скорее, он свел его с ума.
– Я согласен, – ответил Тим. – То, что случилось, ужасно. Но если бы ты видела Фрэнка до встречи с камнем, ты поняла бы, какая это была невероятная трансформация.
– Что происходит с камнем, когда он встречает подходящего человека?
– Изменения происходят не с камнем, а с людьми. В них начинает звучать эхо древности. Как бы отражение прошлого в настоящем.
– Фрэнк говорил то же самое, – сказала я. – Про эхо древности. Но зачем он поехал в Харран, если знал, что произошло с Каракаллой?
– Наверно, какая-то сила заставляла его приближаться к огню, который его в конце концов сжег. Есть тайны, настолько великие, что за прикосновение к ним люди платят жизнью. Но это не главное, на что способен камень.
– А что главное?
– То, что происходит, когда камень встречает человека, которого в древности называли словом soltator. Это тот, кто может управлять всей силой камня. Ее достаточно для того, чтобы полностью изменить наш мир.
– А как soltator это делает?
– С помощью танца. Именно такого человека мы и ищем.
– А как его найти?
– Камень должен призвать его сам.
– Как он это делает?
– По-разному, – сказал Тим. – Но приближаются к камню через маски Каракаллы.
– А Каракалла тоже управлял камнем?
– Нет. Даже никогда не пытался. Хотя у него были для этого все семейные права…
– У каждой маски на лбу – черный камушек в оправе. Это что, осколки?
– Да. Внизу есть место, откуда они откололись.
Я вспомнила, как я первый раз надела маску Луны в гостиничном номере. Фрэнк меня об этом не просил. Он просто оставил маску на виду. Мне самой захотелось это сделать.
– А Фрэнк мог управлять камнем?
– Фрэнк гостил у меня на яхте с друзьями. Однажды он зашел в мой офис и увидел маску Солнца на столе. И сразу ее надел, даже не спрашивая разрешения. Тогда я представил его камню. Камень его принял, и маски перешли к нему… Остальное ты знаешь.
Я кивнула.
– Теперь твоя очередь коснуться камня, – сказал Тим.
– И что случится?
– Я не знаю. Может быть, ты что-то почувствуешь. А может быть, не почувствуешь ничего. Все произойдет после. Не бойся…
– Я и не боюсь, – ответила я. – Просто коснуться? Пальцем?
Тим закрыл глаза и на несколько секунд приложил ладонь к углублению в камне – «автопортрету Солнца», как он его назвал. Его пальцы как раз вписались в неровный каменный круг.
– Вот так, – сказал он, отходя в сторону.
Я подошла к камню и положила ладонь туда же.
Камень был теплым. И еще мне почудилось, что он чуть-чуть дрожит. Это, скорей всего, была прошедшая сквозь него вибрация корпуса яхты – или мое воображение.
Ничего вроде бы не произошло.
Но что-то неуловимое случилось. И, опуская руку, я уже знала, что теперь этот кусок спекшегося базальта превратился для меня в Камень с большой буквы.
– Он теплый, – сказала я. – А откуда он вообще взялся? В смысле, до того, как попал в Эмесу?
– Считается, что это метеорит. Просто древний метеорит. Но есть и другие мнения о его природе.
– Какие?
– Постепенно ты это выяснишь.
– А раньше ему поклонялись? До Рима и Сирии?
– Да, – ответил Тим. – Он был, например, тайной реликвией культа Солнца при Эхнатоне… Интересно, что память о всех событиях и исторических фигурах, связанных с Камнем, потом старались уничтожить.
– А почему Камень сделал Фрэнка Каракаллой? Он что, был им в прошлых жизнях?
– Не знаю, – сказал Тим. – Может, дело в том, что они были похожи. Камень Эмесы не просто обладает огромной силой. Он как бы заряжен историей. Он служил магическим центром мира на пике римского могущества, во времена, когда магия была реальной и всеми признанной государственной силой. Он сочится прошлым и словно пытается повторить его фрагменты. Воспроизвести какую-то древнюю мистерию… Эдакое вечное возвращение.
– К чему?
Тим развел руками.
– Есть люди, которых Камень берет в свою свиту, – сказал он. – Их мало, но каким-то образом они находят к нему свой путь. Если Камень принимает тебя, он как бы назначает тебе роль. Фрэнк стал Каракаллой – и дух Каракаллы говорил через него. Ты была… Не знаю, лунной богиней из Карр? Или ее жрицей? Подобием?
– Всем понемножку, – сказала я.
– Я думаю, что ты своего рода магнит, способный притягивать тех, кого ищет Камень. Ты должна найти нового Элагабала.
– Но почему именно я?
Тим улыбнулся.
– Противоположности тянутся друг к другу. Ты притянула Фрэнка, как богиня Луны когда-то притянула к себе Каракаллу. Точно так же к тебе придет и soltator. Рано или поздно это случится. И ты приведешь его к Камню.
Наверно, прикосновение к древней святыне уже подействовало. Странные слова Тима не вызывали во мне протеста. Я понимала логику того, что он говорит.
– Но как я буду его искать? – спросила я.
– Фрэнк говорил, ты знаешь.
Я усмехнулась.
– Вообще-то знаю. У меня есть метод. Но я не уверена, что он здесь сработает.
– У тебя будут маски, – сказал Тим. – В каждой из них кусочек камня. Камень и маски – одно целое. Поэтому Камень Солнца все время будет с тобой. Если захочешь поговорить с ним, усни в маске. Теперь, когда Камень тебя принял, это подействует.
– В какой? Их две.
– Не знаю, – сказал Тим. – Экспериментируй.
Мы поужинали втроем.
В анархистском салоне веселилась молодежь – оттуда долетала музыка, голоса и запах травы, с которым не справлялась даже могучая вентиляция. Можно было навестить борцов, изнемогающих в битве с цифровым Goolag’ом. Хотя они наверняка станут расспрашивать о случившемся…
