Гекчен опять сделал суперсерьезное лицо. К этому моменту я уже понимала, зачем он строит эту страдальческую гримасу – в остальное время он выглядел так легкомысленно, что любые его слова воспринимались как шутка.
– Тут, Александра, возможны два варианта. Первый – самый для тебя простой и безопасный. Эта мистерия тебя, так сказать, отпустит и ты поедешь дальше по своим делам. Комета пролетела мимо черной дыры, чуть завернула и унеслась в космос крутить хвостом…
Он сказал «turn tail», что значит «дать деру», но в тот момент я поняла его дословно и романтично. Баба, что тут сделаешь.
– Второй вариант уже не такой безобидный. Ты тоже становишься частью мистерии. У тебя появляется своя личная орбита вокруг черной дыры. Она может быть очень далекой, как у Фрэнка – или, наоборот, совсем близкой, так что ты узнаешь все-все – и в эту дыру в конце концов свалишься. И в первом, и во втором случае трудно предугадать, что с тобой произойдет.
– Я погибну?
– Вовсе не обязательно, – ответил Гекчен. – Фрэнк просто попал на траекторию Каракаллы, которая действительно ведет к смерти. Вокруг этой тайны много разных орбит, очень много. К смерти ведут далеко не все. Но, скажу честно, такое тоже бывает…
– Вы знаете, кто и почему его убил?
– Если бы я знал, я бы заявил в полицию, – сказал он. – Я могу только строить гипотезы.
– Кто это сделал?
– Я не знаю, кто именно. Но догадываюсь почему.
– Почему?
– Есть силы… Скажем так, есть люди, охраняющие покой и безопасность этого мира. Им известно, что императора Каракаллу в свое время убили, чтобы не допустить в храм Луны. Возможно, этот визит мог закончиться чем-то жутким…
– Почему?
– Каракалла происходил из очень непростой семьи. Его мать Юлия Домна была родом из Сирии. Из Эмесы. Это тебе что-нибудь говорит?
Я отрицательно покачала головой.
– Вот представь, твоя семья столетиями служит Солнцу. А ты решила дефектнуть к Луне… Стоит ли удивляться, если тебе постараются помешать?
– Полагаете, дело в этом?
– Не знаю. Просто одно из предположений. Ясно одно – Каркаллу по какой-то причине не хотели пускать в храм Луны. И это было до того серьезно, что римского императора – подумай только, римского императора! – решили убить. А через две тысячи лет появился человек, который установил контакт с Каракаллой, даже в известном смысле стал им сам. И вот этот человек пытается попасть на руины храма Луны с непонятной целью. Что, по-твоему, должны сделать охранители?
– Но Фрэнк… Он ведь наполовину дурачился.
– Возможно. Но эти люди не дурачатся никогда.
– Вы меня пугаете, – сказала я. – Значит, это были не террористы?
Гекчен пожал плечами.
– Я ничего не утверждаю. Просто предполагаю.
– Мне уже никуда не хочется эти маски везти. Хочется их выбросить. Может быть, я их вам отдам? Хотите?
Гекчен улыбнулся.
– Я бы желал, конечно, чтобы два таких превосходных артефакта оказались в моей коллекции. Но это невозможно.
– Почему?
– Я не хочу рисковать. Эти маски живые и сильно кусаются. Они сами находят своего владельца. И охраняют его. Так что полиции ты можешь не опасаться.
– Я не владелец. Я просто курьер.
В глазах Гекчена блеснуло что-то похожее на жалость.
– Скажи, только честно. Ты ведь надевала одну из этих масок?
– Да.
– Просто мерила? Или… Не смущайся, я знаю, чем занимаются в этих масках.
– Или, – ответила я. – Причем много раз.
Гекчен крякнул.
– Ну тогда я буду удивлен, если маски тебя отпустят. Видишь ли, это очень могучие объекты – они приобретают власть над тем, кто их носит. Особенно это касается маски Солнца.
– Какого рода власть?
– Они начинают диктовать людям их поступки.
Мне вдруг стало по-настоящему страшно.
– Скажите, а эти маски могут, например, заставить одного человека написать другому записку с просьбой куда-то их доставить?
– Они способны на все, что ты можешь придумать, – ответил Гекчен. – И на многое такое, чего ты даже не вообразишь. Но если ты под властью маски, ты этого не поймешь. Ты будешь считать, что исполняешь собственное желание.
– А что нужно, чтобы попасть под власть маски?
– Надеть ее. Хотя бы раз, если говорить о маске Солнца. У них отличная память.
Я задумалась.
– Опасно надевать только маску Солнца?
– Это опаснее. У Луны скорее вспомогательная функция. Но в целом эти маски обладают одинаковой силой. Просто она проявляется по-разному…
– Одна из них мужская, другая женская?
– Нет. Одна – это Солнце, другая – Луна.
– Скажите, а почему у них такая сила? Из-за этих камней?
Гекчен кивнул.
– А что на них за камни? Это ведь не драгоценности, а какой-то черный… Я не знаю, базальт?
Гекчен улыбнулся.
– Сейчас еще рано об этом говорить. Вернее, уже поздно.
– Почему?
Он поднял руку, показывая мне часы.
– Мы снижаемся. Я пойду на свое место. Когда выйдем из самолета, не подходи. Не надо, чтобы нас видели вместе. У тебя есть моя карточка. Если почувствуешь, что увязла в этой истории глубже, свяжись. Расскажу много интересного. От своих друзей ты такого не услышишь.
– Вы с ними знакомы?
Он как-то неопределенно покрутил головой.
– Лучше не говори им пока о нашей встрече.
– А если спросят?
– Если спросят, расскажи. Все, я прощаюсь. Звони.
Он встал и не оборачиваясь ушел по салону. Его сутулая спина еще была мне видна, когда над головой зажглась пиктограмма с ремнями. Мы летели над Стамбулом.
Я поглядела на карточку, оставленную Гекченом.
Это был прямоугольник коричневого пластика с золотым обрезом.
Только телефон и электронная почта на протон-мэйле. Из общения с Антошей я знала – этого провайдера очень любят в сетевых магазинах кайфа, потому что это очередной швейцарский прокси американских спецслужб, созданный специально для людей, которые из-за американских спецслужб не вполне доверяют гуглу, а стучать русским мусорам на собственный кокаин ЦРУ не будет никогда.
Посмотрим, дядя, какие у тебя закладки… Я перевернула карточку.
Там тоже не было ни имени, ни фамилии. Только золотое тиснение – статуя льва, держащего лапу на маленьком земном шаре. Красиво.
