— Я тебе подмигиваю, — уточнил я. — Очень бесшабашно и с намеком.
Светлана улыбнулась, склонилась в седле и похлопала меня ладонью по бедру. Тоже подмигнула, а затем с независимым видом выпрямилась, заправила прядь волос за ухо и сделала вид что всецело увлечена происходящим.
У меня даже в горле пересохло. В ушах застучали дворники. Громче чем обычно. Больнее.
Я почти повернулся. Почти…
— Кто что сейчас сделал? — вкрадчиво поинтересовался шаман.
Память вышвырнула меня на ту дорогу, в сырое крошево металла и стекла. В пахнущий солью и свинцом салон автомобиля, по выбитому стеклу которого лупят дворники.
Я вцепился в поводья. В центре, над солнечным сплетением задрожала колючая жилка.
— Нет, — одними губами прошептал я. — Нет…
«Егор?» — послышался Ее голос. Такой родной, такой чужой. Такой чуждый: «Егор, ты меня слышишь? Егор? Егор! СМОТРИ!!!»
— Блядь, — выругался я вслух. Вокруг на меня обернулись товарищи. Разумеется, не с тем связав злое высказывание.
— Егор? — выжидательно спросил Головастик.
— Я Бастион расширил, — глухо признался я.
Шаман кивнул. Евгений закатил глаза, мол, опять!
— Экспансия? Возможно, — сказал Головастик через паузу.
— С тобой все хорошо? — снова склонилась ко мне Света. Я отшатнулся, добившись лишь изумления на лице заклинательницы. И некой обиды.
— В прошлый раз при расширении с тобой в группе кто-то был? — уточнил шаман.
— Да. Но репу им срезало потом, когда в драку полезли, — голос раздавался будто со стороны. Разум неохотно отпускал обочину шоссе, где закончился смысл жизни Егора Гареева.
— Хорошо, — кивнул наш лидер. Махнул рукой на корабль с мертвецами.
— Добивайте. Мне надо подумать.
— Извини. Я не знал, — сказал я ему.
— Не кори себя. Я сам говорил тебе проводить экспансию при первой возможности. Нас не должно было зацепить падением репутации, — отмахнулся Головастик. Выглядел он немного потерянным. — Это логично, но это не системно. Случилось изменение не твоей репутации относительно Фредлишемана, а Фредлишемана относительно нас. Как в случае с гибелью конунга Унии от рук Серого Человека.
Он замахал пальцами, набивая сообщение на невидимой клавиатуре. Обращался к сущности.
К этой сучьей сущности, озадачившей меня так, как только специально можно было озадачить. Со злым умыслом.
Стало холодно. Я поежился, но направил коня к кораблю с мертвецами. В свете заката тени стали длиннее, небо залило розово-красными тонами.
Если репутация со всеми кланами — враждебная, то корабль нужно будет брать с боем. Божечки-кошечки, неужели тут нет какого-нибудь наемного кораблика или захудалого контрабандиста? Я уж не говорю о какой-нибудь гоблинской мегакорпорации, стоящей над политикой и признающей только одну власть — власть денег. Вон, во всех играх — корабль, отводящий тебя в большой мир из нубятника — не признает никаких законов. Он вне мелочных отношений. Ты можешь ехать, разложив на палубе головы местных королей и королев — никто слова лишнего не скажет, если ты купил билет.
Самый правильный общественный транспорт, который нельзя остановить даже если хочется.
Мне вспомнилось детство и вторая линейка, когда мы с парнишкой из Германии организовали торговлю ресурсами между нубской локацией и Гираном(вроде так назывался тот город). А чтобы не тратить золото на билет корабля — пересекали море по дну. На лечебных зельях.
Тут такое точно не прокатит.
Я посмотрел на Светлану. В горле собрался комок смешанных чувств. Заклинательница поймала мой взгляд и отвела глаза. Нехорошо получилось.
Со всех сторон нехорошо.
И для всех сторон.
Впрочем, пренебречь — вальсируем.
Глава восемнадцатая «В реальном мире»
— Ты же знаешь, что, когда Господь раздавал всем психическое здоровье — я доедал свои — и я подчеркиваю слово СВОИ — ногти в самом темном углу и притворялся холодильником? — сказал я, сев рядом со Светой. Народ разошелся спать. У костра оставалась только заклинательница, задумчиво гипнотизирующая огонь. Девушка напряглась, чуть отодвинулась. Ну, оно понятно. Женщины не любят, когда от них как от чумы шарахаются. А я ведь именно так и сделал сегодня. Контакт физический разрывал.
— Так, в моей мысленной репетиции это вызывало улыбку, — растеряно продолжил я. Вечер вышел неприятный. Несмотря на то что вины моей прямой в случившемся не было, и Головастик во всеуслышание это обозначил — в воздухе повисло некое… недоверие. Да, пожалуй, так и назовем эти подозрительные взгляды да натянутые улыбки.
Света повернула ко мне лицо. Прищурилась. Красивая. Черт, какая же она красивая. Даже когда взгляд холодный.
— Что-то случилось, Егор?
— Прости за сегодня, я не хотел тебя обидеть.
Она нахмурилась. Ой как нарочито нахмурилась. Так обычно делают, чтобы потом с наслаждением окунуть лицом в никчемность. Это называется «ты слишком много о себе думаешь».
— О чем ты, Егорчик? — не обманула она моих ожиданий. Я с интересом склонил голову набок. Сдвинул маску с лица, чтобы она видела мое изумление.
— Вот как, значит? Хорошо. Будем устраивать ритуальные пляски, секунду, — я встрепенулся, сделал гимнастику для лица, которую еще называют «собачьи щечки». Расправил плечи, вернувшись героем в стиле принца Чаминга из Шрека.
— Так. Вроде норм. Пойдет.
Я подался к девушке:
— Я говорил о той искре, что проскочила между нами, но глупость и боль моя испортила божественный момент, разрушив притяжения миг. Нет предела скорби моей и слезы душат меня…
Глаза Светланы округлились. Я склонился еще ближе, переходя на жаркий шепот.
— То был страх перед будущим, перед силой чувств моих. Пожар в сердце мог спалить тебя, я должен был…
— Егор, ты больной что ли?
Ее лицо было прямо перед моим. Удобно. Очень удобно и своевременно. В целом, на такой ход событий и рассчитывать не приходилось. Варианты, которые роились в голове до этого, были гораздо более отвратительны и фальшивы.
А тут так все сложилось! Я торопливо клюнул ее сухими губами в губы, как во время битвы взглядов чмокает серьезного оппонента полоумный боец. Взгляд Светы вспыхнул огнем. Рот раскрылся в изумлении.
— Ну дык, Свет! — пожал я плечами. — Ну дык да — больной. Эй, я ж с этого и начал, здрастье!
От пощечины голова мотнулась в сторону, но я сделал вид будто увидел что-то в том направлении, кивнул невидимке и вновь посмотрел на заклинательницу. Улыбнулся.
— Еще раз такое учудишь…, — прошипела Светлана, встряхнув рукой.
