«Душевная рана»
Воздух дрогнул, пропуская невидимое лезвие. Северян полоснуло заклинанием, которое я до сих пор вроде бы и не использовал.
Момента подходящего не было. Удар остановил северян на пару мгновений. Скорее удивив, чем поранив. А затем гориллоподобный взревел и, расталкивая товарищей, бросился на меня.
«Коварный удар»
Воин в медвежьей шкуре ахнул, застыл на месте, мигом растеряв всю угрозу и чудовищность. Щупальце жахнуло его по лицу, срезав часть шерстяного капюшона. Второй удар пришелся по животу. Третий в бедро. Про яд мне ничего не писало, так что стоило надеется на три стака.
Громила, наконец, очнулся. Наброшенная на плечи шкура задымилась. Взгляд воина из отсутствующего стал бешенным.
— Аааррх! — сформулировал викинг свое отношение к ситуации.
Во вспышке энергии грохнулся на землю лидер северян. Игнат торопливо добивал его почти в упор. Стас подскочил к охотнику и прибил отключившегося викинга копьем к земле.
— У вас там командира убивают, бестолочи!
Бестолочи, порабощенные моим хохотом, на поверженного предводителя внимания не обращали. В их агролисте был только шут.
— Аараррараар! — гориллоподобный приближался. За ним летели остальные северяне. Восемь рыл сорокового уровня. Несомненно, по всем правилам хорошего фильма, я должен был расправиться с ними по очереди, пока ребята, следуя джентельменским правилам, будут выходить на драку по одному.
Но как-то не настолько хорошим оказался наш фильм. От удара гориллы я увернулся, пропустив его правую над собой. Резанул по ноге серпом, уклонился, прыгнул в сторону, и ухнул от удара, наткнувшись животом на кулак коротышки с топором. Отшатнулся, и тут мелкий паршивец сунул мне в лицо древком. От боли вспыхнуло перед глазами. Я попятился, вслепую взмахнул щупальцем, но тут же получил пушечный удар в затылок.
Мир кувыркнулся. Земля прыгнула на лицо. Рядом что-то взорвалось, во все стороны полетели огненные брызги. Фальцетом завизжал один из северян.
— ла и и и йен ал. Э ом из ери… — забулькало в ушах. Меня подняли на ноги. Мелькнуло медвежье пятно. Один раз, другой. Затем рожа гориллоподобного закрыла всю вселенную.
— Арррх! — прогудел он мне в лицо. Ножи чертовой перчатки вошли в бок. От боли я только засипел, засучил ногами. Северянин засадил оружие поглубже, внимательно глядя мне в глаза. Безумная морда улыбалась.
Я харкнул ему кровью в лицо, отчего оскал гориллоподобного стал еще шире.
Двое викингов уже прибили Стаса. Бард лежал на земле, неестественно раскинув руки. Игната я не видел. Еще двое викингов склонились над дымящимся товарищем. Не знаю, что произошло, но пламя лысого мечника не убило, однако выглядел тот потрясенным.
Гориллоподобный рыкнул, выдернул из меня ножи и вновь засадил перчатку в живот. Облизнулся.
«Коварный удар»
Здоровяк тут же ослаб, поник. Я свалился с его чертовых лезвий на землю. Перекатился на бок, перепачкавшись в собственной крови. Хлестанул еще раз щупальцем, непонятно как не потерянным после всех контузий и ранений. Попытался встать, но оскользнулся и растянулся на дороге. В поле зрения показался чей-то сапог.
Позади что-то грузно упало.
Вы убили Берсерк Фредлишемана
Меня вновь подняли на ноги. Рыжеволосый парень с татуировкой во всю правую половину лица. Ноздри викинга гневно раздувались.
— Отправляйся в Хель! — харкнул он мне в лицо. Теплое лезвие уперлось в горло, отчего стало неприятно глотать.
Метрах в десять от нас я увидел Головастика. Шаман в маске стоял, скрестив на груди руки, и в драку не вмешивался. Рядом с ним улыбался Призыватель.
И это мне ну совсем не понравилось.
Глава четырнадцатая «О сколько нам мгновений чудных»
«О сколько нам мгновений чудных»
— Нам тут немножко мучают, — прохрипел я неожиданным свидетелям. Рыжеволосый покосился назад, не отнимая лезвия от моего горла. — И отрывают лапки.
— Это не ваш бой, — послышался голос одного из викингов.
Головастик развел руками, мол, вмешиваться не собирается и продолжайте, пожалуйста, не обращайте внимания. Однако от шпильки Юра не удержался:
— Вы так разбрасываетесь репутацией, будто бы у вас бесконечный кредит доверия для всех и каждого. Встретимся на кладбище.
— А вот это обидно было, — добавил я. Лезвие клинка вошло в горло, забивая его металлом и кровью. В глазах потемнело. Что за дела, Головастик? Какого хрена?
* * *
Меня оживило в кругу камней, метрах в ста от шумного порога. Игнат и Стас были на берегу, и я, под екающие боли в груди, присоединился к друзьям.
Ноги дрожали от слабости. Очень удивительная вещь в нервных расстройствах, когда тебя отпускает — ты реально забываешь, как плохо тебе было. Стирается плохое. Привыкаешь к нормальной жизни, и она действительно становится — нормальной.
Но рано или поздно психическая дрянь возвращается. И тебе тотчас кажется, что она никуда не уходила. Ты думаешь о том, как же плохо. Как всегда было плохо. Как всегда будет плохо.
Так что добравшись до товарищей, я первым делом сунул голову в ледяную воду, вымывая из головы лишние мысли. После чего мы молча сидели на берегу, глядя на то, как заскриптованная вода бьется о заскриптованные скалы. Слушали, как рокочат в заскриптованном течении заскриптованные камни. Как поют заскриптованные птицы. Река скатывалась в скалистый каньон.
Воздух переполняла заскриптованная свежесть.
— Спасибо, — сказал я товарищам. — Срезало репутацию?
— До враждебной, — кивнул Игнат. — Надо было валить Зодчую.
Стас тяжело вздохнул. Кинул камешек в воду.
— Да, Егор, ваше решение меня очень смутило, — сказал бард. — Очень неудобное оно оказалось.
Я не ответил. Потому что буквально сразу после слов Стаса в системном чате всплыло:
СООБЩЕНИЕ ИЗ БАСТИОНА «МЯСОДЕЛЬНЯ»
Поздравляем. Ваш отряд вступил в бой с Детьми Подземелий, охраняющими Рудник Алых Кристаллов, и победил. Отныне Рудник будет поставлять в Мясодельню небольшое число алых кристаллов ежедневно.
Ваш герой Райволг получил 10 уровень.
Ваши потери: Боевое Братство Зодчей, 3 Малыш и Мастифф Зодчей.
Я отправил отряд назад в Бастион, где уже ждала своего часа Сестра. Кристаллы штука полезная, потребуются для строительства. Я запихал в призыв существ еще одно Боевое Братство. Будем восстанавливаться. Жаль, что боем никак нельзя управлять… Надеюсь, резкая перемена карьеры у менестреля Райволга, не слишком сильно ударит по его рассудку. Был музыкант, затем раб, а теперь — предводитель живых мертвецов. Некромант на минималках. Мне даже было интересно посмотреть, как паренек проходит через все это. Вдруг, как в книгах, глаза тускнеют, синяки под ними растут. В волосах проявляется седина. Нос заостряется. Шутки становятся черными. Потом согбенность, черный плащ, в скрюченных пальцах вместо лютни посох с человеческим черепом.
