– Отведи ребенка наверх и оставь там. А потом…
Мадам Пулен растерялась, не зная, как быть, что сказать еще. Между ними не было официального договора, их ничто не связывало.
Кэт стояла на месте, тяжело дыша, прижимая к себе визжащего Люка. Телефон, упавший на пол, зазвонил снова. Кэт резко отпустила сына, и он нечаянно наступил ей на ногу, прямо на перебинтованный палец. Кэт закричала от боли, просто взвыла. Люк посмотрел на нее испуганными темными глазами.
– Прости. Палец… Все… все хорошо.
Мадам Пулен не пошевелилась. Кэт очень медленно дохромала до обеденного стола, наклонилась и подняла с пола телефон. Обхватив рукой плечи Люка, пробормотала:
– Пожалуйста, Люк. Попроси прощения. – Невзирая на кошмарную боль в стопе, она взяла трубку. – Алло?
– Там у вас никого не убивают? – послышался ясный чистый голос.
– Кто… кто это? – медленно выдохнула Кэт. – Это ты?
– Да, детка.
– Бабуля?.. Что ты тут делаешь?
– Я внизу, – сказала Марта.
– Где? – не веря своим ушам, переспросила Кэт.
– Внизу. Жду на улице. Ты же сказала, чтобы я приехала тебя навестить. Ну так вот, я здесь. Время подходящее? Я слышала совершенно ужасные звуки. Даже сквозь шум дождя.
– Сейчас… сейчас очень подходящее время, – со смехом ответила Кэт.
– Я к тебе поднимусь.
Она обвела взглядом тесную, заставленную слишком яркими вещами квартиру, похожую на антикварный магазин. Посмотрела на холодную и злобную физиономию мадам Пулен. На Люка, испуганного и сердитого, глядящего в пол.
– Нет. Стой там. Я спущусь к тебе. Не хочу, чтобы ты сюда заходила.
– Что ты сказала, детка? На секунду пропал звук.
– Подожди-ка…
Кэт с каждым мгновением мыслила все яснее и яснее – словно солнце всходило.
– И когда ты вернешься? – ледяным тоном осведомилась мадам Пулен. – Мне нужно еще вермута и льда. Кто тебе позвонил, Кэт? Кто внизу?
– Моя бабушка, – ответила Кэт и усадила Люка к себе на колени. – Люк, давай-ка наденем туфли. – Она бросила взгляд на морщинистое лицо мадам Пулен. – Я не знаю, когда вернусь, мадам Пулен. Не ждите меня. Я позвоню Анри. Он придет и поможет вам. Люк, надень плащ, пожа-луйста.
Глаза у мадам Пулен жутко округлились, глазные яблоки выпятились из впалых глазниц.
– Не смей так говорить! Ты сказала, что сегодня вечером наведешь порядок в ванной. Мне нужно, чтобы там все было идеально к тому времени, когда я приду мыться!
Кэт выдвинула ящик бюро, вытащила и незаметно сунула в карман джинсов два паспорта. Картотека ее сознания внезапно открылась, и все, что лежало внутри, начало само себя перелистывать – постоянно метавшиеся в голове мысли о том, что нужно сделать, что нужно там и сям забрать, что можно себе позволить, что у нее есть, и все это аккуратно, скрупулезно разбито по разделам… И тут она поняла, что нужен ей только Люк. А еще способ – как увезти Люка из этого душного стеклянного зверинца, от тени его отца, который даже не удосужился хоть раз появиться со времени их возвращения, подальше от красивого странного острова здешней жизни, которая день за днем медленно пытала их обоих до смерти.
Сердце так колотилось, что Кэт боялась, как бы оно не вылетело из груди.
– Прощайте, – сказала она, застегивая пуговицы на дождевике Люка. – Спасибо.
Взяла сумку со стареньким «макбуком», схватила сумочку, распахнула дверь и похромала вниз по лестнице, зовя за собой Люка. И наконец открыла настежь дверь подъезда. А там, в широком желтом дождевике, стояла Марта, и ее зеленые глаза были обрамлены тускло-коричневыми кругами.
Не говоря ни слова, Кэт обняла бабушку и заплакала, уткнувшись лицом в скользкий желтый дождевик. Марта притянула к себе Люка. Они втроем стояли на узком тротуаре, крепко прижимаясь друг к другу.
– Бабуля! – прокричал Люк, вырвавшись из объятий. Он подпрыгнул и повис на руках у Марты, едва ее не повалив. – Бабуля, ты тут! Ты тут!
По щекам Кэт слезы текли вперемешку со струями дождя, и она вдруг осознала, что же это было – это чувство печали с радостью пополам, которое так часто посещало ее в последнее время. Это была любовь.
– Пойдемте, выпьем горячего шоколада. – Взяв бабушку под руку, Кэт повела подальше от дома. – Думаю, он нам всем не повредит.
Марта взяла за руку Люка.
– Конечно. А тебе… тебе не нужен зонтик? А как быть с твоей кошмарной квартирной хозяйкой? Ей не надо сказать, куда вы ушли?
– Я ей позвоню потом и скажу, что мы зайдем попозже. – Кэт разглядела в сером небе серебристый просвет. – А может, и нет. Может, мы вообще никогда туда не вернемся. – Она взяла сына за другую руку. – Что думаешь?
Да, она задала Люку этот вопрос – не то чтобы совсем серьезно, но и не совсем в шутку. Отчасти она хотела дать сыну понять, что их положение должно измениться. А Марта сказала:
– Думаю, это правильная идея.
Кэт глянула на нее.
– На самом деле я пошутила.
– Понимаю, но… А тебе вправду надо вернуться? Ну, в смысле – вещи собрать, или… или твои вещи могла бы забрать я… Знаете что? – Марта присела на корточки рядом с правнуком. – Я прямо сейчас схожу в вашу квартиру и заберу паспорта. И вечером мы все поедем домой. В Винтерфолд.
Дрожащей рукой Кэт вынула из кармана паспорта.
– Вот они.
– Зачем ты их взяла? – рассмеялась Марта.
– Даже не знаю. Просто… услышала твой голос. – Она расплакалась. – И решила, что лучше туда не возвращаться. Я всегда пытаюсь придумать какой-то выход. Постоянно. – Она икнула. – Уже привыкла.
– Что еще вам нужно? – негромко спросила Марта.
Кэт посмотрела на сына.
– Ничего. Но так поступить… так грубо обойтись с мадам Пулен… и…
Голос сорвался. Мысль о том, чтобы навсегда уйти отсюда, оказалась такой заразительной, такой опьяняющей – как глоток шампанского. От осознания того, что эта часть ее жизни, годы одиночества, тоски и нищеты закончены, у Кэт едва не закружилась голова.
– Послушай, дорогая моя девочка, по-моему, все очень просто, – сказала Марта. – Ты нужна мне. А я нужна тебе. А Люку нужно и кое-что, кроме этого.
Кэт растерялась, немного подумала и сказала:
– Да. Точно. Да.
Они снова обнялись и прижались к стене дома, чтобы пропустить шикарную старую даму, шагавшую по улице со своей собачкой. Дама воззрилась на странную троицу из-под зонта. Улыбающееся лицо Кэт было обрамлено разметавшимися мокрыми прядями черных волос, Люк весело прыгал на месте, а Марта, прикрывая руками глаза, старалась не разрыдаться. Дама красноречиво пожала плечами: «Чокнутые англичане».
