Люси обнаружила Флоренс на втором этаже, в маленьком ресторанчике с тускло-желтыми стенами. Посетителей было очень мало. Флоренс сидела за большим столом, вокруг были разложены бумаги, она что-то торопливо и сердито писала на листе, а рядом с ней на тарелке лежал недоеденный рисовый блинчик «доса».
– Привет, тетя Фло, – громко произнесла Люси.
Она не была уверена, услышит ли ее Флоренс.
– Флоренс, – окликнул ее Джим. – Это твоя племянница. Я ее на улице встретил. Люси.
Флоренс оглянулась, сдвинула сползшие очки на переносицу и улыбнулась.
– Привет, милая. – Она неуклюже, крепко обняла Люси. – Так ты знакома с Джимом?
– Нет, Флоренс, – терпеливо проговорил Джим. – Я с ней на улице встретился. – Он потянул вниз дужку очков и стал немного похож на Эрика Моркама
[101]. – Я забыл спросить: ты к ужину вернешься?
– Нет. Томас хочет устроить мне интернет-конференцию с юристами.
– А меня Хесус позвал на солнышке погреться.
– Молодец, – сказала Флоренс и откусила кусок лепешки.
– Я тебе возьму немного запеканки навынос, пойдет?
– Просто восторг. А я оставила в кухне на столе номер «Лондонского книжного обозрения», кстати. Погляди. Насчет Гомбрича они совершенно не правы, но статейка хороша.
Люси, не понимая ни слова из разговора, села за стол и вожделенно уставилась на лепешку.
– Амна сегодня вернется?
– Нет, – ответил Джим.
Что-то в его голосе прозвучало такое, что заставило Люси с любопытством поднять голову.
– Она уехала до мая.
– Юристы хотят с ней поговорить. – Флоренс подвинула к Люси меню. – Закажи себе что-нибудь, Люси. Еда тут превосходная.
– О чем они с ней хотят поговорить? – спросил Джим.
– Да так, чепуха. Защита Питера утверждает, что у нас с тобой роман. И поэтому ты – ненадежный свидетель-эксперт. Ну и так далее. – Флоренс сделала большие глаза. – Идиот чертов. Полагаю, он в отчаянии.
Джим потянул себя за прядь клокастых седых волос.
– Понятно. Флоренс… Может быть, нам стоило бы обсудить все это потом.
– Само собой, – кивнула Флоренс. – Я ведь живу у тебя. Мало ли что люди подумают. Мы должны все тщательно обсудить. Я надеялась, что Амна даст разъяснения или сделает какое-то заявление… – Она перебрала несколько листов бумаги. – Где-то здесь… Ага, вот. Ох, я забыла про этот фрагмент.
Она взяла шариковую ручку с трещиной и принялась яростно черкать что-то на листе.
– До свидания. Да нет, она меня не слышит… – Джим бережно коснулся плеча Флоренс и повернулся к Люси: – До свидания. Было очень приятно с вами познакомиться. Рад наконец увидеть кого-то из родных Флоренс. А то я уж начал думать, что ее нашли в капусте… Попробуйте пакору
[102], очень хороша.
– Я… – Люси хотела поблагодарить Джима, но он ушел.
Флоренс рассеянно помахала ему рукой на прощанье, продолжая неровно, крупными буквами писать.
– Один момент. – Она написала еще строку и положила ручку на стол. – Извини, Люси. Спасибо, что пришла.
– Да я с радостью. Так приятно видеть те… – начала Люси.
– Я хотела тебя кое о чем спросить.
Люси с любопытством смотрела на тетку. Флоренс была не из тех тетушек, которые пригласят тебя на балет или на чай в «Fortnum’s»
[103]. Она была из тех тетушек, которые могут часами с тобой сражаться в какую-то игру или совместно сочинять дурацкие песни. Но не так уж часто на нее нападало желание вести откровенные беседы.
Почему-то вспомнилось нечто такое, что с того самого жуткого дня то и дело всплывало в памяти Люси. Вечер, когда умер Левша. Люси вбежала в его кабинет, чтобы позвать Флоренс ужинать, и обнаружила ее сидящей в кресле Левши с открыткой, на лицевой стороне которой красовалась репродукция какой-то картины.
Флоренс горько рыдала. Люси переступила с ноги на ногу на пороге. Флоренс заметила ее, торопливо вытерла нос носовым платком и судорожно вздохнула.
«Это правда, – промолвила она, глядя сквозь Люси остекленевшими глазами, и отодвинула в сторону листок бумаги, лежавший на блоттере-промокашке. Отодвинула – и тут же схватила и скомкала. – О нет. – Ее лицо искривила гримаса. – О нет. Это действительно правда.
Люси подошла к столу.
«Фло, что – правда?»
«Ничего. – Флоренс промокнула платком нос. – Ерунда. Я уже иду», – сказала она, сложила открытку вдвое и убрала в один из вместительных карманов.
При этом она не сдвинулась с места до тех пор, пока не пришла Марта и не вывела ее из кабинета.
А теперь Люси осторожно спросила:
– Так что случилось?
– Почему бы тебе не сделать заказ? – проговорила Флоренс. – А потом я тебе расскажу.
Когда Люси принесли пакору, которая действительно оказалась превосходной, она несколько минут ела в тишине, потому что была жутко голодна. В последнее время ей только есть и хотелось.
– Ты в Хэкни живешь, да? – спросила Флоренс. – Не так далеко от Джима и Амны.
– Конечно.
– Джим очень умный. И большой души человек. Мы с ним с Оксфорда знакомы и очень хорошо ладим.
– Да, симпатяга, похоже.
Люси посмотрела на часы.
– Ты бы зашла как-нибудь вечерком. Потрясающая квартира. Битком набитая книгами. Джим занимается…
– Фло, объясни, в чем дело, – прервала ее Люси. – Не хочется проявлять невежливость, но мне к двум надо вернуться на работу.
Тетя заметно напряглась, и Люси поспешила добавить:
– На работе просто жуть. Не могу долго отсутствовать.
Флоренс впилась зубами в недоеденную лепешку.
– А почему жуть?
– Я не гожусь для своей должности. А моя начальница меня гнобит.
Ей хотелось добавить: «Особенно сейчас, когда не стало Левши», но она не смогла.
О статье насчет Дейзи теперь и речи быть не могло. Не могло быть и речи о повышении в должности. На прошлой неделе Лара уволилась и ушла работать в «Vogue». Дебора посмотрела на Люси и сказала: «Ты зря стараешься. Я вовсе не хочу тебя обидеть, просто говорю как есть. Понятно?»
