Карен
– Тихонечко, тихонечко, – проговорила Дон, когда Карен забросила на плечо ручки сумки с покупками. – Давай-ка я дверь придержу. А Джо где?
– У него встреча с поставщиками мяса, – ответила Карен. – Спасибо, Дон. Теперь я управлюсь сама.
Дон уставилась на большой куполообразный живот Карен, прикрытый пальто.
– Ты только глянь! Немаленький там ребеночек-то, а? Уверена, что не двойняшки?
И Дон разразилась визгливым смехом.
Карен улыбнулась, еще раз поправила сумку на плече и отперла дверь ключом.
– Счастливо.
– Тебе точно хорошо? – Дон не собиралась так просто сдаваться. Она с любопытством заглянула в унылую прихожую с потертым ковром на полу и лестницей, которая вела наверх, к квартире Джо.
Карен понимала, что Дон не терпится как можно больше вызнать о любовном гнездышке Джо и Карен, изменившей мужу. Сколько бы раз она ни говорила людям: «Мы с ним не пара. Я просто поживу у Джо какое-то время», – никто ей не верил. Ну, не так же все было на самом деле, да?
– Да, хорошо. Пока я не решу, как мне быть дальше. Спасибо Джо, что приютил меня.
– Хмпф, – фыркнула Дон. – Небось одиноко тебе. Нынче Джо и Шейла трудятся как пчелки – ведь что в пабе теперь творится!
– Я ничего против не имею. Он это заслужил. Они оба это заслужили.
– Нет, ну ведь с ума сойти просто, скажи?
Дон сложила руки на груди и прислонилась спиной к двери.
– Да все отлично. Пожалуйста, Дон. Надеюсь, ты не будешь против, если я возьму вторую сумку и…
Карен всеми силами старалась не сорваться. Чем дольше она стояла на одном месте, тем сильнее у нее болели ноги. Надо срочно сесть, а то рухнет тут, на ступеньках, и будет дожидаться возвращения Джо с работы, чтобы он дотащил ее до квартиры, как мешок.
– Так, Карен… – Из паба вышла Шейла. – Помогу-ка я тебе с сумками, ладно? Пока, Дон, рада была тебя повидать. Лен в порядке?
– В последние дни нормально, – ответила Дон. – Как только варикозные вены удалили, буквально новым человеком стал. Вот спасибо доктору… – Она осеклась. – Ну ладно, пока.
– Она нормальная, но не знает, чем себя занять, – сейчас, когда Билл починил ноги Лена и после операции ему нельзя ходить. – Шейла быстро поднялась по лестнице в крохотную кухню и водрузила сумки с покупками на стол.
Карен вошла следом за ней.
– Раньше она потому по деревне не моталась, что всюду за ним хвостиком бегала… Может, чайник поставить?
Карен медленно опустилась на стул и уложила распухшие ноги на журнальный столик.
– Было бы здорово, поставь.
– Долго тебе еще ходить?
– Рожать в мае. Хоть бы это скорее закончилось! Знаменитости, у которых берут интервью для «Hello» и всяких прочих журнальчиков, напропалую болтают о том, что никогда не чувствовали себя лучше. Чистой воды бред! А мне еще почти два месяца…
– Журнальчики эти сговорились против женщин, чтобы мы свое место знали. Наверняка интриги церковников, – мрачно произнесла Шейла, немало удивив Карен. – Ну да, последние недели всегда самые трудные, – добавила она нормальным голосом. – А для младенца ты все приготовила?
Одни и те же вопросы, по двадцать раз в день. «Сколько тебе еще ходить?», «Ты все приготовила?», «Мальчик или девочка?», «Как себя чувствуешь? Выглядишь очень хорошо!». От женщин, посещавших вместе с ней школу материнства, Карен узнала, что существует еще масса вопросов, которых ей не задают. Останутся ли они в этой квартире или переедут куда-то, где будет попросторнее, например. Никто в Винтер-Стоук у Карен об этом не спрашивал.
– Кое-что купила, но не хочу ничего лишнего, пока не родила. Я суеверна. К Джо приезжала одна журналистка из Лондона, так она просто помешана на IKEA. Он теперь тоже слегка сдвинулся: норовит все покупать в интернете. Так эти интернет-магазины деньги делают, верно?
– Да взять хоть эти треклятые винные бокалы! Десять фунтов за двенадцать штук. И продают их в картонных коробках с разделителями внутри. – Шейла со смехом облокотилась о крышку стола-тумбы. – Каждый раз я даю себе слово, что куплю только письменный стол для офиса или еще что-то, а выхожу с горой бокалов – впору на грузовике везти. И что характерно, этими картонными коробками с разделителями я сроду не пользуюсь.
– Наверное, для того, чтобы туда ходить, надо слегка сойти с ума. – Карен попробовала дотянуться до щиколотки, но мешал живот. – Возьми Джо. Он просто жутко любит там ошиваться. А я IKEA терпеть не могу. Ползаю там, как выкинутый на мелководье кит. Нет, ни за что.
– А выглядишь прекрасно, – отметила Шейла и налила чай в кружку. – Честно. Тебе идет, что ты немного… – Она не договорила. – Ну ладно, это я так.
– Ну вот, теперь я буду переживать, – улыбнулась Карен.
На самом деле она никогда не тревожилась по поводу своей внешности. Она знала, что привлекательна, и прагматично воспринимала это как данность. Даже зачастую испытывала досаду – господи, мужчинам достаточно, что ты небольшого роста и с большими сиськами! Отчасти поэтому Карен и выделила Билла. Ему было почти все равно, во что она одета, какая у нее прическа, как выглядят ее ногти. И даже то, что она на семнадцать лет моложе, его не особо волновало. Ему нравилась она сама.
Украшала она себя ради Джо – как будто знала, что должна сыграть роль блудницы и тем самым придать смысл происходящему. И вот ведь что иронично – Джо это вовсе не привлекало. Переспали они всего раз пять, встречались много чаще. Летом, а потом в сентябре… пока он не обнаружил, что она не просто Карен Бромидж, незамужняя девушка на два года старше его, приехавшая сюда недавно с севера, чертовски сексуальная и жутко веселая, с которой можно говорить о его сыне, о странностях этой деревни и о том, как бы начать жизнь заново, а потом, после разговоров – секс, мощный, жаркий, безмолвный, в поту, под стать жаркому влажному лету. Он не знал, что ее имя в замужестве – Карен Винтер, что она живет неподалеку с тем самым врачом, который зашил его порезанный палец. Она была замужем, а Джо… Джо был благоразумен до занудства – теперь Карен начала это понимать.
– Ты должна была мне сказать, – произнес он тихо, но ледяным тоном. Было начало октября, и в его маленькой квартирке, где прошло их тайное лето, стало прохладно. От лета и следа не осталось. – Это меняет все.
– Какая разница? О любви у нас речь не шла! – Карен было плевать, что она срывается на истерику и их могут услышать. Она была уже беременна – две или три недели. – Ты нигде не хотел со мной появляться, не хотел выходить со мной на люди. Я точно знаю: не хотел. Я думала, что ты будешь рад – никаких обязательств, роман как роман, так что же тебе теперь не так?
– Что мне не так? – гневно переспросил Джо. – Карен, нельзя беззастенчиво врать! Ты мне действительно нравилась. Да я… если бы я знал тогда…
