И пока она этим занималась, Мартой владело странное чувство, что вот-вот кто-нибудь придет и увидит, чем она занимается, и остановит ее. Но никто не приходил, и она была этому рада, потому что знала, что так хотела ее дочь. Перед тем как Марта закрыла лицо Дейзи, она заставила себя успокоиться, погладила лоб дочери, провела пальцем по ее переносице, как делала давным-давно, чтобы малышка закрыла глаза и заснула. Уложив тело Дейзи в могилу, Марта засыпала его землей и старательно уложила на место дерн, надеясь, что никто не будет здесь ходить хотя бы несколько месяцев. Дэвид после операции далеко ходить не сможет, а больше в саду теперь никто не гулял. Кэт уехала, у Билла была Карен, Люси выросла. Остались только Марта и Дейзи.
В погожие дни Марта ходила к клумбе с маргаритками. Иногда она разговаривала с Дейзи, а чаще просто сидела рядом с клумбой и молчала. Она прекрасно понимала, что глупо думать, будто Дейзи интересно слушать ее болтовню о жизни их семьи. Ей и при жизни до этого дела не было, а уж теперь – тем более.
Марта
Ноябрь 2012
Первой молчание нарушила Карен. Она встала, подошла к буфету и плеснула в бокал красного вина.
– Вот, выпейте, – предложила она, опустившись на корточки рядом со свекровью и протянув ей бокал.
Потом вынула из кармана Марты аккуратно сложенный носовой платок и подала ей. Марта, продолжая плакать, высморкалась, а Карен стала гладить ее руку, плечо, затылок.
– Не надо плакать, не надо, – тихо приговаривала она. – Все хорошо. Вы все сделали правильно. Вы все правильно сделали.
Остальные смотрели на Марту не шевелясь, словно какое-то колдовство пригвоздило их к стульям. Рыдания Марты повисали в тяжелом безмолвном воздухе. Тишину нарушали только еле слышные звуки музыки из мультфильма, который смотрел Люк далеко от столовой.
Карен встала, выпрямилась и вернулась на место. Потом широко развела руки и коротко, истерически рассмеялась.
– Знаете, кто-то должен что-нибудь сказать.
Она повернула голову к мужу, но тот не встретился с ней взглядом. Его глаза были полны слез.
– Я посылала ей деньги, – произнесла Флоренс через несколько мгновений. – Для ее школы. В прошлом году. И между прочим, она написала мне письмо. Пару дней назад. Ма, это сделала ты?
Марта кивнула.
– Ты посылала мейлы от ее имени всем нам? – хрипловато спросила Флоренс. – Все это время?
– Со дня… свадьбы Билла и Карен. – Марта вытерла нос и убрала платок в карман. – Раньше она вам писала сама.
– А что случилось с деньгами? – спросил Билл.
– Вот что тебя волнует? – Марта повернула голову к сыну. – Серьезно, Билл? После всего, что ты услышал, ты лишь это хочешь узнать?
Билл негромко ответил:
– Насколько я понимаю, мама, речь идет о немалой сумме.
– Благотворительный фонд и администрация приюта обвинили Дейзи в воровстве. Я вернула им деньги от ее имени с извинениями. И потом продолжала посылать им деньги как бы от нее – от всех нас. – Марта, держа руки в карманах, пожала плечами. – Полагаю, она бы этого хотела.
– Дейзи была эгоисткой… – начала было Флоренс, однако замолчала. – Прости, мама. – Она утерла нос рукавом, посмотрела на отца, перевела взгляд на мать. – Это же… Ма, это безумие какое-то. Какая-то безумная жуть. Почему ты никому не сказала?
Марта выпрямилась. Это было самое трудное.
– Я хотела… чтобы люди думали о ней хорошо. Она была не такой, как вы. Ей было трудно жить.
– Мне… – вырвалось у Флоренс, но она снова сдержала себя. – Нам всем порой трудно живется, ты знаешь, ма. Это не значит, что можно лгать, красть, жульничать, бросать людей, делать им больно и… – У нее сорвался голос.
– Знаю. – Марта прижала кончики пальцев ко лбу. Она словно бы тянула время. Но в итоге не выдержала и посмотрела на старшую внучку. – Кэт?
Кэт покачала головой. Она сидела, крепко сжав губы и покусывая их изнутри. Дэвид потянулся к ней, погладил ее руку.
– Моя бедная девочка, – проговорил он почти шепотом.
Кэт продолжала молчать.
– Я не знаю, что делать, – сказал Билл почти спокойно, как будто речь шла о чем-то обыденном. – Честно – я не знаю, что нам делать.
– По-моему, надо позвонить в полицию. – Флоренс обвела взглядом семью. – То, что ты сделала, мама, противозаконно. Прости.
– Ой, только вот этого не надо, Флоренс, – наконец подала голос Люси.
Флоренс отозвалась:
– Рано или поздно кто-нибудь узнает. Нельзя просто оставить ее здесь.
– Можно, – сказал Дэвид. – На собственной земле человек имеет право хоронить кого угодно.
– Но не так же! – Флоренс часто заморгала. – Билл, как это называется? Есть какое-то название?
– Избавление от тела и незаконное погребение.
– Вот именно. Ма, ты можешь угодить в тюрьму. Ну почему… – Флоренс расхохоталась. – Дикость! Безумие!
Люси повернулась влево и указала на свою тетку.
– Прекрати. У тебя сердца, что ли, нет, Флоренс? Ради бога!
Флоренс смотрела в одну точку и качала головой, словно не в силах поверить в происходящее. Люси помедлила, пытаясь сообразить, что делать.
– У кого-нибудь есть знакомый юрист? Думаю, нам нужен юрист. Адвокат.
Карен сказала:
– У меня есть.
Люси кивнула.
– Отлично.
Билл посмотрел на жену, сидевшую напротив.
– И кто же это?
Карен посмотрела на мужа печально и повернула голову к Кэт:
– Кэт, милая, мы все потрясены. Почему ты молчишь?
Кэт, по-прежнему глядевшая в пустоту, покачала головой, а потом прошептала еле слышно:
– Я не знаю, что сказать.
Билл подвинул стул ближе к племяннице и обнял ее.
– Кэт, что бы ни случилось, мы сейчас вместе, правда? И мы очень рады, что ты вернулась, что ты привезла Люка. Он – наш, как и ты, как я… – На миг он остановил взгляд на Карен, затем опустил глаза. Тарелка, на которую он уронил нож, разбилась пополам; Билл аккуратно сдвинул две половинки. – Дейзи… никогда не была счастлива. Возможно, это…
Он не договорил.
– Это к лучшему? – Кэт нервно рассмеялась. – Не знаю. – Ее глаза были полны слез. – Что с ней было не так? Что не так со мной?
– О, милая, – сокрушенно проговорила Флоренс, – с тобой ничего неправильного нет. Милая моя, бедная девочка. – Она встала. – И все же я думаю, что надо позвонить в полицию.
– Нет. – Карен покачала головой. – Не надо ничего предпринимать. Хотя бы пару дней. Потом решим, как быть.
