Марта вернулась к своему месту, пройдя через всю столовую.
– В то время женщины и думать не должны были о том, чтобы иметь и то, и другое. И любимую работу, и желанную семью. А жаль, потому что мне очень нравилось рисовать. – Она опустилась на стул и пару секунд молча смотрела на букет из веток акокантеры. – Очень нравилось. Но потом случилось то, что случилось. Вы были такие маленькие, вы все так нуждались во мне. Особенно ты, Фло.
Флоренс наклонилась к столу и пытливо посмотрела на мать.
– Почему я? – резко вопросила она.
Люси заметила, как изменилось ее лицо, – в чертах Флоренс возникло нечто такое, чего прежде Люси никогда не замечала. «Что она знает?»
– Ты стала сюрпризом для меня, – ответила Марта. – Чудесным сюрпризом. Но я о другом. Убрав с глаз долой мольберт и сотни кистей, которые собрала за годы, я дала себе слово, что вместо картин создам идеальную семью. Ведь именно этого хотят все, правда? Хотят построить дом и потом на ночь поднимать крепостной мост, чтобы детям нечего было бояться.
Карен приглушенно всхлипнула и прижала пальцы к губам. Люси зажмурилась и обхватила себя руками.
Марта устремила взгляд на сад за окнами. Спокойный, тихий взгляд. Она говорила так, словно выучила текст наизусть.
– Думаю, мы хорошо вас воспитали. Думаю, мы дали вам все. Мы старались беречь вас, предоставить вам возможность выйти в мир. Но мы так сильно старались для вас, что, видимо, в какой-то момент что-то на этом пути пошло не так. То, что казалось мелочами, выросло, как снежный ком, и теперь этот ком нас поглощает. – Марта посмотрела на Флоренс. – Мы не были честны с вами.
Она сделала глоток шампанского, и все услышали, как шипит янтарная жидкость в бокале.
– Все начинается с Дейзи. И на ней заканчивается. Я даже не знаю, как об этом сказать. – Марта коротко рассмеялась и повертела кольца на пальцах. – Странно… столько лет планировала, обдумывала…
– Мама, – хрипло выговорил Билл, – где Дейзи?
Марта и Дэвид переглянулись.
– Она здесь, – ответила Марта после довольно долгой паузы. – Дейзи здесь.
На этот раз пауза получилась долгой и мучительной.
– О чем ты? – через несколько секунд спросила Кэт. – Она… здесь? Где… где она?
Марта в отчаянии устремила взгляд на внучку.
– Милая моя, мне так жаль…
– Где она? – еще раз спросила Кэт.
Марта перевела взгляд на залитый солнцем сад и произнесла чистым, спокойным голосом:
– Я похоронила ее в клумбе с маргаритками. Мы вместе сажали там маргаритки, когда она была маленькая, и она очень любила эту клумбу. Уилбура мы тоже там похоронили. И я подумала, что она хотела бы лежать там.
– Похоронила? – выпалила Флоренс дрожащим голосом, и в это же мгновение Билл произнес:
– Она умерла? Она… Дейзи…
– О нет, – услышала свой собственный голос Люси. – Бабуля, нет…
Но Марта сказала:
– Она убила себя. Здесь. Несколько лет назад.
– Не верю, – пробормотала Карен.
Билл уронил нож на тарелку, и тарелка треснула.
– Она не хотела, чтобы об этом узнали. Она хотела исчезнуть, понимаете? Постепенно растаять, чтобы у всех вас возникла мысль… что ее больше нет.
– Что? – Флоренс покачала головой. – Ма, ты ей помогла?
Она сжала и разжала пальцы и опустила руки на крышку старого дубового стола. А потом потянулась к отцу и сжала его руку.
Но Дэвид словно не почувствовал этого. Он сидел и смотрел в одну точку. Крупная слеза скатилась по его щеке ровной серебристой линией.
Кэт застыла, не в силах произнести ни слова. Марта хотела взять ее за руку, однако Кэт откинулась на спинку стула, сцепив пальцы. Она смотрела на сад, в сторону клумбы с маргаритками.
Марта сказала:
– Я вернула все деньги. Мы возместили ущерб. И еще. У меня есть все отчеты о ее работе. Дейзи… она сделала кое-что хорошее. Она не была… – Гладкое спокойное лицо Марты покрылось сетью морщин. – Она не была плохим человеком. Она очень старалась.
Потом Марта откинулась на спинку стула, и ее руки с разбухшими венами сжали скатерть. Она обвела взглядом мужа и детей и, словно бы сама этому удивившись, расплакалась.
Марта
Август 2008
Марта осознала, насколько плохи дела, когда было уже слишком поздно.
На следующий день после свадьбы Билла и Карен Дейзи сказала, что ей нездоровится. С утра Дэвид уехал на такси – его ожидала операция на колене, которую долго откладывали. Это стало первым шагом возврата к обычной жизни после на редкость натянутого свадебного дня.
– Не позволяй ей манипулировать тобой, – сказал Дэвид Марте, когда она помогала ему сесть в машину. – До завтра.
Марта поцеловала мужа.
– Не позволю. Да она этим больше и не занимается. Честное слово.
Дэвид вздохнул и улыбнулся.
– Ты всегда позволяешь ей играть тобой, милая. Не надо. Будь Мартой. Будь сильной.
Марта понесла Дейзи чашку чая – наверх, в ее прежнюю спальню, в которой потом жила Кэт. Кэт с утра уехала в Париж, к своей новой жизни, и комната вернулась к Дейзи. Марта невольно подслушала их прощальный разговор. «Рада была повидаться с тобой, Кэтрин. Будешь в Индии, приезжай ко мне погостить!» – сказала Дейзи, а Кэт, на пути к машине, в которой ее ждала Флоренс, чтобы довезти до Лондона, обернулась. «Вот это да. – Она шагнула к матери, и у Марты душа ушла в пятки. – Можно будет у тебя остановиться, да? И что, мы там на слонах покатаемся?»
Дейзи озадаченно посмотрела на дочь; на ее лице играла ленивая полуулыбка. А Кэт, зардевшись от гнева, покачала головой. «Я шучу. – Ее лицо исказилось от злости. – Не поеду я в Индию, чтобы повидаться с тобой. А больше ты ничего не хочешь мне сказать? Ты ни разу не спросила, как у меня дела, как я живу… Тебе все равно? – Она пожала хрупкими плечами. – Ну и ладно. Прощай, Дейзи. – Она посмотрела на дом, обвитый глицинией, похожей на свадебные гирлянды. – Прощай, дом».
У Марты сложилось впечатление, что внучка прощается со всеми и навсегда, и ей стало тревожно за Кэт. Впоследствии это мгновение выветрилось из ее памяти. Редкая промашка. Ведь Марта гордилась тем, что всегда знала, когда она нужна любому из своих детей.
– Ты – единственная в семье, кого мне не хотелось убить, – призналась Дейзи матери после отъезда Кэт.
Она сидела в постели с чашкой чая. Марта присела рядом.
– Порой ты говоришь глупости, – осторожно произнесла Марта.
С самого рождения Дейзи никогда не плакала. Помяукала, появившись на свет, – и все. В больнице сначала подумали, что ребенок чем-то болен. А Марта понимала, что это не так. Просто девочка была спокойной и принимала все окружающее. Она смотрела на Марту, и ее глаза напоминали лужицы разлитой ртути. В отличие от Билла, Дейзи всегда выглядела спокойной, и нельзя было догадаться, что может с ней произойти и что стало причиной того или иного поступка. Как-то раз летом, в Дорсете, после того как Дейзи пнула ногой песчаный замок, который Билл старательно возводил на берегу несколько часов подряд, Билл, ребенок по натуре добрый и мягкий, очень сильно ударил Дейзи. Отвесил ей пощечину. Конечно, Марта и Дэвид его за это наказали, но не слишком сурово. Дейзи разрушила замок нарочно, всего лишь потому, что проходивший мимо мужчина похвалил творение Билла – восхитился четырьмя башнями и зубчатыми стенами. А Билл – редкий случай для него – искупался в лучах славы, и ему это понравилось. После той пощечины Билл был отправлен спать без ужина. Марта до конца лета не находила себе места. Почему Дейзи так поступила? Марта прекрасно знала, что Дейзи не похожа на Билла, который, чуть что, плакал навзрыд, и на Флоренс, любительницу устраивать истерики. Дейзи могла молча посидеть на месте и уйти, и ты ни за что не догадался бы, что происходит в ее голове, за глазами цвета мха.
