– Ну, пожалуй… Понимаешь, я исправила одну ошибку, для чего мне понадобилось немало храбрости. И теперь назад дороги нет.
Многое во Флоренс нравилось Люси, и в частности то, что она легко относилась к тем вещам, которые Люси казались крайне важными.
– Фло, ты все еще говоришь загадками.
– Кое-кто меня предал. Извини за выспренность. – Ее взгляд затуманился, она вдруг стала испуганной и очень юной. – Я была полной дурой. Но решила, что больше не стану с этим мириться. Господи, очень надеюсь, что я не совершила ужасной ошибки.
– Так что же ты сделала? – спросила Люси.
– Как-нибудь расскажу, – ответила Флоренс. – Может, ты даже сумеешь мне помочь.
– Как именно?
– Ну… – Флоренс прикусила губу. – Пока я не хочу об этом распространяться. Не исключено, что в какой-то момент мне потребуются твои связи в мире журналистики. Моя племянница, восходящая звезда Флит-стрит
[87].
– Ой, какая я звезда, – махнула рукой Люси. – Я не смогла…
И тут на нее кто-то налетел. Люси крепче сжала ножку бокала, но шампанское все же пролилось. Обернувшись, она увидела отца, вертящего в руке телефон.
Люси протянула отцу поднос с маленькими «флорентини»
[88]. Билл посмотрел на печенье, перевел взгляд на дочь – с таким видом, словно пытался вспомнить, зачем он здесь находится. Глаза у него слегка затуманились.
– Ты как, Уильям? – Флоренс посмотрела на брата, и Люси лишь сейчас заметила, что ее тетка тоже не слишком трезва. – Подумать только, у тебя еще есть веснушки! А помнишь, как летом мы соединяли все веснушки на твоем теле отцовской авторучкой?.. Когда мы стали постарше, он пытался от нас отбиться, но Дейзи всегда была сильнее, верно, Билл?
Билл пожал плечами.
– Она была удивительно сильной.
– Сестры были сильнее тебя? – удивилась Люси.
– Да! – Флоренс расхохоталась.
– Как же я забыл, я ведь для вас ходячая шутка? – проговорил Билл.
– Ох, Билл, нет, я хотела сказать, что она… – попыталась сгладить ситуацию Флоренс, но Билл ее прервал без всякого стеснения:
– Слушай, мне пора идти. Чувствую себя кое-как, а завтра предстоит трудный день.
– Я пойду с тобой, – вмешалась Люси.
– Зачем же? Оставайся. – Билл крепко сжал плечо дочери. – Думаю, бабуле понадобится помощь. По-моему, я сказал, что Карен нездоровится? Можешь переночевать в комнате Кэт.
Люси взяла отца под руку.
– В чем дело, папа? – произнесла она еле слышно. – Все хорошо?
– Все отлично, детка. – Он часто заморгал и слегка покачнулся. – Не надо мне было выпивать. Я спиртное не переношу.
– Это точно, – вздохнула Люси. – Помнишь мой день рождения?
– Ну, там в баре было жутко шумно. И я точно просил одинарные порции, а мне наливали тройной джин с тоником.
– Глупости. – Люси взглядом попросила поддержки у тетки, но Флоренс удалилась. – Папа… я пойду домой с тобой.
– Нет. – Билл решительно мотнул головой. – Я тебе сказал: оставайся.
– Пожалуйста, я провожу тебя, – настаивала Люси, чувствуя, как слезы щиплют глаза. – Хочу убедиться, что ты дойдешь до дома. Я не стану входить…
Сзади раздался голос:
– Кому еще шампанского?
– О, привет, – радостно проговорила Люси. – Папа, это Джо. – Люси едва заметно поддела отца локтем и лучисто улыбнулась Джо, который ошеломленно замер с бутылкой в руке. Люси смущенно одернула подол цветастого платья, сожалея о том, что оно такое обтягивающее. – Я… я…
– Надо ли мне еще шампанского? – громогласно вмешался ее отец. – Ты об этом спрашиваешь?
Люси, не обращая внимания на отца, объявила:
– А у меня хорошая новость. Все забывала вам сказать, Джо. Наш ресторанный критик готов побывать в «Дубе». Он назвал дату – седьмое декабря, и…
Умолкнув, она перевела взгляд с Джо на отца. Они стояли по обе стороны от нее и смотрели друг на друга.
– Надеюсь, ты сгоришь в аду за то, что сделал, – тихо произнес Билл.
Он поставил свой бокал на стол и столкнул пустую пластиковую чашку. Джо ловко подхватил чашку, а Билл, опустив голову и не глядя ни на кого, вышел из гостиной. Гомон гостей рябью расплескался по гостиной. С грохотом захлопнулась тяжелая парадная дверь.
На лице Джо застыла вежливая улыбка, однако Люси встретилась с ним глазами и все поняла. В это мгновение она все увидела ясно – почти все. Как она могла быть настолько слепа? Ну конечно!.. Джо стоял напротив нее с бутылкой шампанского и пустым бокалом.
Окружающее вдруг показалось Люси невыносимо лживым. А ей хотелось правды. Вот ведь зачем они все здесь собрались.
Кэт
– Так ты вернулась, дорогая. И надолго ли?
– Я слышала, у тебя… сынок? И сколько же ему?
– Ты все еще работаешь… на цветочном рынке, да?
– Наверное, чудесно жить в Париже, милая?
– Твоя бабушка часто о тебе говорит, дорогая. Наверное, она рада, что ты здесь.
Спрятавшись в туалете возле прихожей, где царил невыносимый холод, Кэт гадала, долго ли сможет тут просидеть. До тех пор, пока кто-то не постучит в дверь? Она жалела, что не прихватила с собой бокал, но и так уже выпила многовато. Следовало немного поесть. Канапе были просто превосходные. Джо Торн чуть не убил ее сына и угробил взятую напрокат машину, но готовить умел, а Кэт, как всякая уважающая себя парижанка, к еде относилась серьезно.
Она и представить не могла, каким сложным будет для нее возвращение домой. Она провела здесь два дня – и более или менее свыклась, но это было до праздничной вечеринки. А сегодня, после того как на протяжении часа ей наперебой задавали вопросы, чмокали в щечку и просто тщательно разглядывали, Кэт была готова прятаться. Ей всегда недоставало жизнерадостности Люси. Если кто-нибудь вроде Клавер, пустоголовой деревенской мамашки, задавал Люси вопрос, на который она не хотела отвечать, например: «У тебя уже есть бойфренд, Люси?» (Кэт подозревала, что Клавер этот вопрос задает всем и всегда), то Люси ловко переводила разговор на другую тему: «О нет, в данный момент – нет. А ты смотришь «X Factor» или «Танцы со звездами»? Я в этом году подсела на «Танцы».
Кэт просто-напросто так не умела. И когда Патрисия Лэнг, сверля ее глазами, вопросила: «Почему же ты долго не приезжала, дорогуша?», Кэт почувствовала, что от раздражения заливается краской. Ей никогда не нравилась миссис Лэнг, а ее муженек вообще вызывал отвращение. Джеральд напоминал ей красномордую лягушку-быка.
