Люси и ее тогдашний бойфренд Том стояли на берегу и все видели.
Том потом сказал: «Знаешь, я бы и сам полез в воду, но решил не унижать твоего отца. Думаю, ему это было нужно».
«О да, конечно, – хотелось съязвить Люси. – Тебе двадцать пять, ты бывший гребец, ты каждый день совершаешь пробежки. А моему отцу скоро пятьдесят, у него коленки при ходьбе хрустят. Как благородно с твоей стороны!»
Почему она сама ничего не сделала?
Шум в коридоре. Скрип половиц и мяуканье. Значит, проснулась Айрин и собирается кормить Председателя Мяо. Семь часов тридцать две минуты. Надо встать, первой попасть под душ, пораньше прийти на работу, а когда Дебора в четвертый раз спросит, что происходит со статьей о Левше, она ответит: «Прошу прощения. Мне нужно еще какое-то время, чтобы подобрать материалы и определиться с ракурсом подачи. Но у меня появилась идея статьи о Кардашьянах
[79]. А еще о Рианне
[80]. Или о Дженнифер Энистон
[81] и ее тайной несчастной любви».
Люси позвонила бабушке и заверила ее, что не будет трогать семейную тему. И она сказала правду. Разговор с Кэт по телефону потряс ее, причем не только потому, что Кэт так… разозлилась. Тут было нечто большее. В последние несколько недель Люси тянула время, чтобы решить, то ли ей действительно отказаться от этой идеи, то ли все же копнуть чуточку поглубже – если не для статьи, то просто для себя. Она чувствовала: что-то не так, неправильно.
Люси быстро пробежала глазами входящие электронные письма. Обычная утренняя дребедень. Сообщения о скидках, апдейты новостей светской жизни, открытие микропивоварни в пабе за углом… Она чуть не пропустила мейл от матери – письмо было отправлено поздно ночью. Люси тревожно напряглась, открывая текст письма.
Привет, детка.
Напоминаю, что завтра я лечу в Индию. Мне не так просто было бы остаться здесь и присутствовать на семейном торжестве. Твои бабушка и дедушка меня как бы вычеркнули. И для меня это – источник печали.
Отвечаю на твой вопрос: я лично пыталась связаться с Дейзи. Мне хотелось получить какие-то советы о том, как путешествовать в одиночку по Индии, особенно по Дели. Несколько раз я пыталась наладить с ней контакт – увы, тщетно. Но я помню, что она взяла другую фамилию, когда отправилась в Кералу: Дейзи Дулан.
Пройди по ссылке. Хотя сведения четырехгодичной давности, думаю, тебе будет интересно.
https:/bitly.com/perssonch
Она не сообщила твоим дедушке и бабушке, что ее выгнали? И что с ней было потом?
Если она ответит, я дам тебе знать.
Вернусь за неделю до Рождества. Если нужно будет связаться со мной по какому-нибудь срочному делу, мое расписание и все подробности насчет ашрама
[82] есть у Реймонда. Береги себя, моя милая, будь здорова, будь полна света и любви.
Клер. Целую, целую.
Что еще за Реймонд? Мама в своем репертуаре!.. Люси кликнула ссылку и стала медленно читать. Ближе к концу у нее глаза на лоб полезли.
Сотрудница благотворительной организации уволена и с позором отправлена домой.
Местные жители признаются в том, что они шокированы и опечалены уходом англичанки Дейзи Дулан из школы «Солнечный свет». Она многое сделала для того, чтобы увеличить посещаемость школы, и ее успехи в этой области неоценимы. Не так давно Дейзи Дулан была награждена медалью, которую ей вручил мэр (см. фотографию). В 1983 году, когда мисс Дулан прибыла в Кералу, грамотность здесь уже была на высоте, однако посещаемость школы была низкой, а уровень бедности ужасающим. Мисс Дулан удалось собрать два миллиона рупий на строительство нового здания школы для девочек, и, как нам известно, пятеро учащихся этой школы поступили в Бомбейский университет на различные факультеты. Директор школы утверждает, что мисс Дулан за пять с лишним лет присвоила порядка одного миллиона рупий. В настоящее время ее разыскивает полиция. Одна из ее коллег утверждает, что она возвратилась в Англию.
Кэт
К пятнице у Кэт уже было такое чувство, что она находится дома несколько месяцев. Пожалуй, непривычным был только самый первый вечер, и причем только в ванной наверху, которая за эти годы совершенно не изменилась – те же обои с петухами Уильяма Морриса
[83], та же кружка для зубных щеток в форме свинки. Тот же коврик, те же покрытые пылью бутылочки старинного шампуня «Body Shop Ice Blue» и гель для душа с грейпфрутом. Кэт посмотрела на себя в зеркало – усталая и измотанная после долгого трудного дня – и чуть было не вскрикнула, осознав, что правду о тебе говорят только старые зеркала. Она подумала: «Я похожа на нее. Я в точности похожа на нее».
В ту первую ночь Кэт спала, как будто приняла снотворное. Люк тоже спал очень крепко. Впервые в жизни они спали в разных комнатах, и Кэт опасалась, что ранка на лбу может разболеться и Люк проснется. И все же… уложить сына в отдельной комнате – одного этого было достаточно, чтобы вернуться домой. Когда она заглянула к Люку, мальчик крепко спал, разметавшись во сне так, словно собрался кого-то обнять. Одеяло обернулось вокруг его ног, щеки раскраснелись.
Как ни странно, погружение в здешнее житье прошло легко и просто. Здесь все словно бы ждало ее возвращения – ее и ее сына. Это было приятно и в то же время пугало. Изменилась ли она, стала ли другим человеком? А они – бабушка, дедушка, другие родственники? Кэт то и дело задавала себе эти вопросы, а день юбилейного обеда приближался, и вот наступила пятница.
– Яблоки, молоко для Люка, пакеты для мусора. Вернусь домой к ланчу… Люк? – Она огляделась. – Люк?
– Он с Левшой. – Флоренс вошла в кухню, где сидели Кэт и Марта, и подлила себе кофе. – Что-то вместе мастерят. Перепачканы в краске с головы до ног.
Кэт встала.
– Здорово. Никогда его таким не видела. Обычно он побаивается мужчин.
– Твой дед во многом остался ребенком, – с улыбкой проговорила Марта. – Еще лимонов купи, хорошо? Так… и можешь оказать мне услугу?
