«Я думала, что у нас не может быть детей.
Я думала, что ты меня больше не любишь.
Мне очень, очень жаль, что твоего отца не стало. Я тоже его любила».
Лишь в двух вещах Карен не сомневалась. Во-первых, она не была влюблена в Джо, а он – в нее, и тянуть дальше уже совершенно нечестно. Он был добр к ней, однако настала пора ей повзрослеть и взять на себя ответственность.
Во-вторых, надо уехать отсюда и дать им свободу, потому что сам Джо ее не оставит. Если она не уедет сейчас, пока дитя еще не родилось, то застрянет здесь надолго. И будет сидеть наверху, в квартирке над пабом, с орущим младенцем на руках и прислушиваться к звукам радости, к звукам текущей внизу жизни.
Настало время уходить.
Боль усилилась. Карен еще раз позвонила в диспетчерскую таксомоторной компании.
– Вы могли бы передать водителю, что мне понадобится помощь с багажом? И еще…
Она сдавленно вскрикнула и наклонилась над кроватью, тяжело дыша. По лбу стекали струйки пота.
– Мэм? С вами все хорошо, мэм?
– Да. Я бере… а-а-а-а…
Карен положила телефонную трубку на стеганое одеяло и сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. Схватки? Вряд ли, никаких других признаков не было. И до родов оставалось еще две недели, что бы ей ни говорили насчет преждевременных родов. Она знала, когда они в последний раз спали с Джо. Отлично знала. Значит, схватки ложные, причем происходят уже несколько дней.
Карен посмотрела на наручные часы.
– Мэм? Водитель к вам подъехал.
Оставалось несколько минут, чтобы спуститься по лестнице до того, как вновь начнутся схватки. На поезд опоздать нельзя. Карен стиснула зубы.
– Спасибо, иду.
Посередине журнального столика она аккуратно положила записку, написанную заранее. Она сочиняла ее несколько дней и в итоге ясно и четко изложила причину своего отъезда, а в последнюю минуту, сегодня утром, неожиданно для себя самой, приписала внизу:
«P.S.: Думаю, ты влюблен в Кэт, только не знаю, осознаешь ли ты это. И она в тебя влюблена. Я хочу, чтобы ты был счастлив, Джо. Ты хороший человек. Целую».
В итоге она таки спустилась по лестнице, а когда вышла под яркое солнце, водитель такси на нее ошарашенно уставился. Карен поняла, что зрелище она собой представляет еще то. Волосы схвачены в хвостик на макушке, бесформенное коричневое длинное платье походило на мешок для картошки, а сама она была красная как рак, потная, и по щекам текла тушь с ресниц. Но она приосанилась и улыбнулась таксисту.
– Едем на станцию Бристоль-Паркуэй. Нужно успеть на двенадцатичасовой поезд.
Карен опустила голову к сумочке, а потом обернулась и посмотрела на заднее сиденье – не забыла ли чего.
– Прямо не знаю, мэм, – с сомнением произнес таксист. – Прямо не знаю, стоит ли вам в машине ехать. Я слышал, как вы там, наверху, кричали. У вас… какая-то беда?
Карен повернулась к нему лицом. Ей искренне хотелось верить, что в один прекрасный день она сможет над этим моментом весело посмеяться. «Еще какая беда».
– Все у меня в порядке, – решительно произнесла она и прикрыла ладонью глаза от солнца. – Мне просто нужно… – Она запнулась. – Мне просто нужно, чтобы вы отвезли меня на вокзал.
– Вы родить собираетесь?
– Не сию минуту, дорогуша, – отрезала Карен. – Вот почему я не желаю тут торчать и вести пустопорожние беседы, ясно? Мой багаж наверху. Вы могли бы за ним сходить?
Водитель мигом исчез за входной дверью и вернулся с чемоданом, однако энтузиазма в его действиях явно не прослеживалось. Уложив чемодан в багажник, он снова с опаской воззрился на Карен.
– Знаете, мне надо в офис позвонить. Потому что, по-моему… мы не имеем права… я насчет здоровья и безопасности…
Карен зажмурилась. Она всеми силами пыталась сохранить спокойствие и не расплакаться.
– Послушайте, я вас вызвала заранее и попросила отвезти меня по указанному адресу. Вы будете выполнять свою работу или нет?
– Я тебя отвезу, – прозвучал холодный, спокойный голос у нее за спиной.
Карен оцепенела, словно ее поймали за чем-то нехорошим.
– Я отвезу тебя, Карен.
Она обернулась и увидела Билла.
Карен медленно выпрямилась.
– Здравствуй, Билл.
Он смущенно почесал затылок.
– Как себя чувствуешь?
– Я… Не очень хорошо. – Карен с трудом сглотнула. – Этот идиот не хочет везти меня на вокзал.
– Вот странно. – Билл доел яблоко и аккуратно завернул огрызок в бумажную салфетку. Это было настолько ему свойственно, что от знакомого спокойствия, исходившего от него, у Карен закружилась голова. – А куда ты хочешь ехать?
– На станцию Бристоль-Паркуэй, – ответила Карен, стараясь скрыть испуг. – Уезжаю домой.
Билла она не видела несколько недель. Он держался сам по себе и, насколько слышала Карен, провел несколько дней с матерью в Италии, навещая Флоренс. Когда-то они планировали вместе туда поехать. Он загорел, а сейчас едва заметно улыбался. Карен смотрела на него так, словно перед ней был не человек, а большой стакан холодного напитка – сладкого, со льдом.
Таксист закончил разговор по телефону с диспетчерской.
– Значит, так, мэм. Отвезти вас я не могу. Страховка этого не покрывает. Прошу прощения.
– Эй… – Карен судорожно огляделась по сторонам. На главной улице, жарящейся в лучах утреннего солнца, было тихо. – Но мне надо срочно ехать!
Билл повторил:
– Я тебя отвезу.
– Не шути со мной, – промолвила Карен, чуть не плача.
Она так проворно вытащила свой чемодан из багажника, что Билл не успел ей помочь. Мотор такси взревел. Карен в отчаянии отступила назад.
– Пошел ты! Гад! Мерзавец! – прокричала она вслед стремительно удаляющейся машине.
Водитель нажал на клаксон. Звук получился сердитый и долгий. Такси выехало из деревни и помчалось вверх по холму.
Карен повернулась к Биллу.
– Я уезжаю домой, к маме, – проговорила она изможденно. – Мне надо попасть туда как можно скорее. Иначе…
Она умолкла и часто заморгала.
– Иначе ты родишь посреди улицы, – подсказал Билл.
– Да нет, – отмахнулась Карен. – Я пока еще не рожаю.
– Я бы на твоем месте не утверждал этого так уверенно.
– А ты откуда знаешь, черт побери?
– Ну… Я все-таки врач, кое-что понимаю. – Он бережно прикоснулся к ее руке. – Послушай, пойдем до… Давай вернемся в «Новые коттеджи».
– Нет, Билл! – невольно громко воскликнула Карен. – Я с тобой не пойду! Не пойду!
