В два глотка я опустошаю чашку, принесенную только что официанткой, и заказываю еще. Я не могу оторваться от них, не понимая, что происходит, и что я вообще здесь делаю. Но жадно впитываю картину напротив, не двигаясь с места.
После второй выпитой уже в три глотка чашки кофе сердце начинает бегать быстрее. И потребленный кофеин, похоже, здесь абсолютно не при чем…
Проходит минут пятнадцать. Парень с сожалением смотрит на нее и, поцеловав в щеку, направляется к выходу. А она, поставив локти на стол, прячет в руках лицо, ссутулив плечи. Неужели плачет? Этот чудак обидел ее? Что он мог ей сказать? Может, бросил?
И я не знаю, кого хочу прибить в этот момент сильнее – ее или его. Решительно встаю из-за стола и подхожу к ней со спины. Кладу руки ей на плечи, и, наклоняясь к самому уху, вкрадчиво произношу:
- Валерия Викторовна, какая приятная встреча!
ЛЕРА
Я чуть не подпрыгиваю от неожиданности, услышав у самого уха низкий, с бархатными интонациями, голос своего шефа. «Не может быть», - первая мысль, посещающая голову. Но, увы, может. Только как я могла его не заметить? Да и откуда он взялся???
- Что вы здесь делаете? – Задаю самый банальный и глупый вопрос из всех возможных, почему-то разволновавшись.
- Пью кофе, как, похоже, и вы…
- Да, действительно, - отвечаю довольно скептически, пытаясь успокоиться и предположить, что ему нужно. Вот только от рук, лежащих на моих плечах, идет странное тепло, совсем не способствующее моему успокоению, а, напротив, разгоняющее сердечный ритм.
А он, усаживаясь напротив, выразительно смотрит на вторую чашку:
- И, похоже, не одна… Вот как, оказывается, вы проводите рабочее время…
- Я без обеда сегодня и могу потратить полчаса на небольшой перекус. А одна или нет, вас не касается! – Вспылила, возмущенная его поведением, а еще больше тем, что приходится оправдываться...
- Меня касается все, что касается моих сотрудников, - получаю ответ вместе с пристальным взглядом, и, тушуясь, задыхаюсь от возмущения.
- Всех или только некоторых? – Задаю вопрос, который уж давно засел в моей голове. Ведь такого отношения как ко мне, с его стороны я ни к одному из сотрудников не замечала. Со всеми, кроме меня, он всегда в рамках делового этикета, вежлив и корректен. А со мной его настроение меняется со скоростью света…
Он все так же смотрит на меня, когда хлещет по нервам следующей фразой:
- Тех, которые пудрят мозги молоденьким мальчикам. Он хотя бы совершеннолетний?
- Что??? – Взрываюсь я окончательно. - Вы шпионите за мной???
Секундная заминка, во время которой он отводит глаза, выбивает из меня спокойствие и терпение. И я, наплевав на субординацию и правила хорошего тона, глядя ему в лицо, заявляю:
- Вас никоим образом не должна касаться моя личная жизнь. И кому я там пудрю мозги, мальчикам или девочкам, - не ваше дело! Есть претензии по работе – высказывайте, а остальное – держите при себе!!!
И, предвосхищая одну из возможных его фраз, продолжаю:
- И на репутации вашей фирмы мои пристрастия никак не отразятся!
Наступает звенящая тишина. И я понимаю, что говорила слишком эмоционально и громко, хотя не люблю привлекать к себе внимание в общественных местах, и уж, тем более, путем выяснения отношений. Но, оглянувшись по сторонам, замечаю, что зал полупустой, и никому из посетителей до меня нет дела.
Переведя дух, бросаю взгляд на босса, который уже встает из-за стола, и, резко отодвинув стул, без слов шагает на выход.
Что, и никакого последнего слова???
ДМИТРИЙ
Хотел было отшвырнуть стул, но вовремя сдержался. Зато с дверью был уже не так осторожен. Хлопнул на выходе так, что стекло задребезжало.
Ушел, чтобы не наговорить лишнего, хотя, кажется, все же наговорил…
На сколько меня хватило быть «белым и пушистым»? Дня на три?
Закурив на ходу, сел в машину, не помня, куда вообще собирался ехать.
В башке клубится густой туман, сквозь который ярким пятном проступает ее лицо. Праведный гнев, мечущие молнии глаза и… обида. На что, блядь?
Да что ж это за баба такая, кишки на кулак наматывает и тянет. Хотя ничего особо и не делает. Только смотрит глазами своими, как будто в самую душу заглядывает…
Кстати о глазах! Она уже несколько дней ходит в очках. Почему? У нее плохое зрение? Я еще в первый раз как увидел, отметил, что мне нравится. Ей идет…
Вот. Снова она и о ней. Да сдалась она мне!!!
На производство поеду, чтоб не видеть ее и не слышать…
ЛЕРА
Несколько дней без шефа, и офис будто сошел с ума: всем нужно знать, где он и когда будет.
Я, по идее, должна иметь об этом представление, но ничего не могу ответить тем, кто о нем спрашивают.
Звонить ему не хочу принципиально, и, пускай выгляжу непрофессионально в глазах некоторых сотрудников, узнавать его местонахождение не собираюсь.
Но он в городе, это точно: свидетельство того, что он все же появлялся в офисе, сегодня лежит на моем столе в виде записки с указанием купить для него две белые рубашки.
Отправившись на время обеденного перерыва на тех этаж, нахожу новое место, расположенное за углом от предыдущего. Закончив обед, сижу с ногами на широком подоконнике, упираясь спиной в откос, и, склонив голову набок, наблюдаю за происходящим на улице. Задумавшись, не сразу понимаю, что на этаже уже не одна, улавливая обрывки фраз:
- Ты представляешь… перебирал… та не такая, эта не сякая, как будто не работницу искал, а кастинг устраивал…
- Давно?
- Месяца два точно! Ты бы видела, какими табунами тут ходили – на любой вкус и цвет!
- Так нашел же уже!
- В том-то и дело, только непонятно где. Ее особо никто не видел, появилась не пойми откуда, и сразу к работе приступила.
Понимая, что два неизвестных женских голоса ведут разговор обо мне, я вся превращаюсь в слух.
- И тут, бац, через неделю уже премия!
- Серьезно?
- Ну, да, приличная, между прочим! И не к зарплате приуроченная, а не пойми к чему, – посреди месяца. А она хоть бы для вида до конца месяца подождала, пришла, как ни в чем не бывало, и забрала.
- Ты посмотри, ничего не стесняется!
- А то! Уметь надо! Это мы сидим и пыхтим от зарплаты до зарплаты, а там все просто - через диван решается.
- Да, быстро девочка сориентировалась.
- Ага! С утра на работе раньше всех, явно он ее привозит.
- Уметь надо!
Договорив, сплетницы ушли, а мне до горечи стало обидно. Вот и посидела в тишине, отдохнула…
