Когда они спрашивают меня о вчерашнем собеседовании, а я пересказываю вопросы, на которые пришлось отвечать, у них вытягиваются лица.
- Ты серьезно? – Спрашивает Дуся.
- Ну, да! – Говорю, добавляя, что мне еще и отжиматься пришлось, хорошо, что всего десять раз, иначе я бы отказалась, ведь нагрузки еще нежелательны.
- Да ладно! – Удивляется Иван, с недоверием глядя на меня.
- Все это происходило в присутствии четырех человек, так что у меня есть свидетели! – Уверяю я, слыша, как звонит телефон, оставшийся на кухонном столе.
- Я думаю, что каким-то образом начальник узнал, что я по протекции, потому так и гонял меня, - делюсь своими мыслями с Иваном, на что он скептически хмыкает.
- И, знаешь, я очень благодарна за то, что вы устроили мне тогда «прогон» собеседования. На той фирме было что-то похожее, но до вашего уровня они явно не дотянули. Я все время сравнивала их с вами.
- И как? – Ухмыляется Ванька.
- Было весело. Но с фантазией, скажу тебе, у них не очень, вы вне конкуренции!
Дуся, которая отходила в это время за десертом, приносит мой надрывающийся все это время аппарат, на котором высвечивается «Эверест». Так я обозначила в списке контактов своего работодателя.
Я поворачиваю телефон экраном вниз, и мелодия, наконец-то, умолкает, а Дуся, присев поближе, шепотом интересуется:
- И кто это у нас?
- Мой непосредственный начальник.
- А чего не берешь?
- Вдруг он что-то переиграет, а у нас с ним уже все договорено.
- Ну да, ты права... А не слишком ли ты его романтично?
- Да нет, Дусь, наоборот, практично, чтоб не забывать.
- О чем? – Удивляется подруга.
- О том, что он - неприступная вершина…
- Ой, - всплеснула руками Дуся, - да брось ты, любую вершину можно покорить. Но только самым упертым и настойчивым. А у тебя этого добра не занимать!
- Мне не до этого сейчас, Дусь!
- Я прекрасно понимаю, но и крест на себе не ставь. Ты вон какая, – молодая, красивая, умная, мечта, а не женщина. И как никто достойна любви. Так что, поработаешь с ним, присмотришься, а там уже сама поймешь, Эверест он, или сопка таежная.
Мне становится весело от такой интерпретации, и я вспоминаю, как вбивала вчера цифры с его визитки в свой телефон, придумывая, как бы его обозвать.
Он произвел на меня впечатление закрытого сурового человека. Прямолинейного, жесткого и непреклонного. Далекого и недосягаемого, будто с другой планеты. И я не удивилась массиву хлынувших на меня заданий. Такой как он должен иметь все самое лучшее, поэтому и подвергает тщательной проверке каждую кандидатуру на роль доверенного лица. И хорошо, наверное, что меня тестировали больше, чем остальных. Это же к лучшему, значит, он увидел во мне потенциал, пригласив на работу.
Или… увидел нечто другое?
Ругая себя за крамольные мысли, я, вместе с тем, не могла отделаться от впечатления, что он преследовал какую-то цель, так тщательно допрашивая меня, что бросал мне некий вызов, заставив отжиматься, что искал мой взгляд, а, не находя его, пытался вывести из себя…
Конечно же, я опасалась, что сработаться с таким руководителем будет непросто, понимая, что он очень требовательный и властный. Но деваться было некуда, оклад обещали хороший, а я, к тому же, очень надеялась на свои природные спокойствие и неконфликтность, которые должны были прийти на подмогу в сложных ситуациях.
Задумавшись, я не заметила, как Дуся отошла ответить на телефонный звонок. Меня оттуда, можно сказать, выдернул голос Ивана, который, нагнувшись к моему уху, буквально мурлычет:
- Пойдем, покурим!
Зная, что он не курит, предполагаю, что он хочет обсудить что-то подальше от Дусиных ушей. И оказываюсь права: пока подруга отошла, он тянет меня на лоджию и прямо с порога, прикрыв дверь, заявляет:
- А ты в курсе, сестренка, что твой сын морочит голову нашей Варюхе?
- В курсе. – Говорю, глядя прямо ему в глаза. – Только он не морочит, Вань.
- Давно?
- Я узнала незадолго до операции. А как давно – не спрашивала.
- Не, я лично против его кандидатуры ничего не имею, - сбавляет он обороты, - но, сама знаешь, в случае чего не посмотрю, что он твой сын! – Говорит грозно и убедительно, а я обожаю эту его черту – всегда стоять на защите своей семьи.
- Знаю, Вань! – Выдерживаю его пристальный взгляд. – И уже сама его об этом предупредила. Но он серьезно настроен, понимаешь?
- Да какое серьезно, Лер, в их-то возрасте?
- А ты в каком возрасте Дусю встретил, напомнить?
- Так то ж я! – Оправдывается Ванька, теряя первоначальный настрой.
- А то – твоя дочь! Вся в тебя, и такая же упертая!
Он улыбается, и я понимаю, что «конфликт» исчерпан, он принял эту ситуацию, несмотря на свою настороженность, и не станет вставлять ребятам палки в колеса, что-то запрещать или на чем-то настаивать. И это не может не радовать, поскольку, положа руку на сердце, меня все это время тревожила мысль, что мои друзья по каким-то причинам не примут Михаила как достойного кандидата в женихи своей дочери.
Домой я летела с легким сердцем. Похоже, в моей жизни все налаживается: я здорова и полна сил, мои дети занимаются любимым делом, я нашла интересную работу и в течение года вне зависимости от решения мужа смогу вернуть друзьям долг…
Но от мыслей о муже взгрустнулось...
Он не звонил уже около десяти дней, а я, замотавшись в последнее время, не предупредила о своем возвращении, пусть и на сутки.
Войдя в квартиру, сразу же направилась в кабинет и без стеснения открыла ящик стола, где обычно муж хранил документы и куда я обычно никогда не заглядывала.
Пересматривая аккуратно сложенные папочки с рассортированными в них бумагами, я искала свои диплом и трудовую. Вскоре они нашлись, а я, решив, что загранпаспорт, пожалуй, тоже можно забрать, продолжила поиски, пока в глубине полки не мелькнул выбивающийся цветом и текстурой из общего массива бумаг красный конверт формата А4, который, не ищи я так тщательно, даже не заметила бы.
Заглянув в него, я наткнулась на женское фото…
Сердце пропустило удар, и я рывком захлопнула треугольный клапан...
Пальцы почему-то дрожали. А в голову долбануло едкое чувство дежавю, вымораживая внутренности, опустошая…
Обругав себя за странную реакцию и беспричинный страх, все же заставила свои руки вытащить оттуда огромную, на весь конверт, цветную фотографию, с которой на меня смотрела шикарная брюнетка с миндалевидными, умело подчеркнутыми глазами, пухлыми губами и длинными густыми волосами. Она была шикарна. А нанесенный макияж делал ее и без того яркую внешность просто ослепительной.
