Ему ничего не могло прийти в голову, что же делать со всем
увиденным. Копатель предположил чисто теоретически, что здесь могло произойти
преступление, но как вы можете обвинить кого-то в грабеже могилы, в которой
ничего похожего на тело не могло лежать изначально. Худшее, что могло прийти на
ум, был вандализм, но неясно, каким образом и для чего он был здесь совершен.
Копатель Холт был совсем не уверен, что ему хочется дальше углубляться в эту
проблему.
Лучшее, что можно было сделать на его месте, это побыстрее
засыпать яму, разровнять дерн, убрать грязь и забыть обо всем этом как можно
скорее.
В конце концов, здесь же никто не был похоронен на самом
деле", – в третий раз напомнил он сам себе.
Тот дождливый весенний день помнился ему лишь отдельными
эпизодами. Да, могильная плита была похожа на настоящую! Когда ты увидел ее в
руках помощницы фотографа, она выглядела как бутафорская, это точно. Но после
того, как ее установили и украсили цветами, все, и ты сам, ощутили почти полную
ее реальность и подлинность, словно под ней действительно покоился кто-то.
Его руки слегка вспотели от напряжения.
«Ты просто помешаешься на этом, старина», – строго сказал
Копатель самому себе и, когда воробей подскочил снова, Копатель приветствовал
его весьма нелюбезными, но абсолютно земными словами. «Убирайся чирикать к...
матери», – сказал он и подошел к последнему отпечатку ноги.
За ним, как он этого и ожидал, он увидел другие следы,
размазанные по траве. Они были на большом расстоянии друг от друга. Глядя на
них, Копатель никак не мог подумать, что парень побежал, но было ясно, что
неизвестный не терял времени даром. Через сорок ярдов он заметил следы
присутствия этого малого по отброшенной корзинке с цветами. Хотя он не мог
обнаружить дальнейшие следы, корзинка явно была в стороне от первоначального
направления движения, которое он мог видеть. Человек мог легко обойти корзинку,
но не пожелал этого. Вместо этого он отбросил ее и продолжил шествие.
Люди, поступающие так, не были, по мнению Копателя, теми
парнями, с которыми нужно знакомиться поближе, если только у тебя нет для этого
чертовски хорошего повода.
Двигаясь по диагонали через кладбище, он оказался перед
небольшой стеной между кладбищем и шоссе. Парень вел себя как человек, у
которого есть места и дела для дальнейших занятий.
Хотя Копатель и не был сильнее в сфере воображения, чем в
повседневных делах (эти две вещи, впрочем, часто идут рука об руку), он на
мгновение представил себе этого человека, буквально увидел его: здорового парня
с крупными ногами, пробирающегося через тишину пригородного кладбища во мраке,
двигаясь уверенно и прямо, глубоко утаптывая землю своими ножищами,
отбрасывающего корзину одним пинком! Он ничего не боялся – этот человек. Поскольку
такие вещи еще происходят, в это верят некоторые люди, они будут бояться его.
Идущего большими шагами, и Бог, пощади мужчину или женщину, попавшихся на его
пути.
Птица подскочила.
Копатель вздрогнул.
«Забудь это, дружище», – сказал он себе еще раз. – Загони
эту проклятую штуковину поглубже, и никогда не вспоминай о ней!"
Загнать ее внутрь он сумел и постарался забыть, но позже в
этот же день Дек Брэдфорд нашел Холта на Стэкпоул Роуд и рассказал ему новости
о Хомере Гамаше, которого нашли сегодня утром чуть менее чем в миле вверх от
кладбища Хоумленд на дороге N_ 35. Весь город был полон ужасных слухов об этом
убийстве.
Поэтому, хотя и очень неохотно, Копатель Холт решил сходить
к шерифу Пэнборну. Он не знал, имеют ли яма и следы какое-то отношение к
убийству Хомера Гамаша, но подумал, что лучше всего рассказать об увиденном тем
людям, которым платят деньги, чтобы они разбирались во всякой чертовщине.
Глава 4
Смерть в маленьком городе
Кастл Рок был, по крайней мере последние годы, очень
несчастливым городком.
Для доказательства этого утверждения можно было бы
вспомнить, сколько раз в нем отмечались удары молний, и как часто это
происходило в одном и том же месте. И вообще если перечислить все несчастья в
городке за последние восемьдесят лет, можно было бы только ими заполнить выпуск
национальных новостей. В эти годы местным шерифом служил Джордж Бэннерман, но
Большой Джордж, как его часто именовали в знак особого уважения, не мог
заниматься делом Хомера Гамаша, поскольку сам уже был на том свете. Он пережил
немало скверных происшествий, в том числе и целую серию изнасилований с
удушением, совершенных одним из его же подчиненных, но не смог пережить рандеву
с бешеной собакой на городской дороге N_ 3, когда он был не просто убит, а
буквально разорван на клочья. Оба эти случая были чрезвычайно необычными, но
ведь и сам мир – весьма странное место. И, иногда, несчастливое место.
Новый шериф (он служил здесь уже восемь лет, но Алан Пэнборн
решил именоваться «новым шерифом» по меньшей мере до 2000-ного года, чтобы, как
он говорил жене, объяснять избирателям все свои ошибки небольшим стажем и
опытом работы в здешних местах) тогда еще не жил в Кастл Роке. До 1980 года он
занимался службой дорожного движения в маленьком, но быстро растущем
городке-спутнике Нью-Йорка, неподалеку от Сиракуз.
Глядя на изуродованное тело Хомера Гамаша, лежащее в канаве
позади дороги N_ 35, он думал, что лучше бы ему не менять место службы. Было
ясно, что далеко не все несчастья Кастл Рока умерли вместе с Большим Джорджем
Бэннерманом.
Ох, успокойся – ты же не хочешь на самом деле очутиться
где-то еще на созданной Господом нашей земле. Не говори так, или несчастье
действительно обрушится на тебя и придавит твои плечи. Это ведь чертовски
хорошее место и для Энни, и для мальчиков, и оно было вполне подходящим до сих
пор и для тебя, не так ли? Почему же ты захотел убраться отсюда?
Ведь он уже когда-то занимался чем-то похожим на это, не так
ли? За время службы шерифом ему пришлось иметь дело никак не меньше чем с
сорока трупами. Люди гибли на дорогах и при пожарах, и он встречал не менее
сотни случаев поножовщины и драк между супругами или детьми – и это были лишь
те случаи, о которых заявляли в полицию. Но нынешнее дело было из ряда вон
выходящим, особенно для городка, где за все время его службы произошло всего
четыре убийства. Всего четыре, и только одному из преступников удалось сбежать
с места происшествия – Джо Родвею, после того как он размозжил голову своей
жене. Имея некоторое представление об этой даме, Пэнборн был почти опечален, получив
телекс из полиции в Кингстоне, штат Род-Айленд с сообщением о поимке Родвея.
Один из случаев был связан с непредумышленным убийством, а
два других были простыми случаями разбирательства: в одном деле фигурировал
нож, а в другом – кастет. Кастет использовала жена старого пьяницы, у которой
истощилось терпение через двадцать лет его художеств. Забулдыга был забит до
смерти, когда он находился в обычном пьяном сне. На несчастной убийце виднелась
немалая порция синяков, еще очень крупных и свежих, оставленных ей накануне на
память убитым, когда он еще мог стоять на ногах. Пэнборн не очень сожалел о
чрезвычайно мягком наказании, вынесенном судьей Пендером: шесть месяцев
заключения в женской колонии и последующий шестилетний испытательный срок.
Судья охотно дал бы убийце медаль, которую эта женщина действительно заслужила,
но это было невозможно с политической и юридической точек зрения.
