Полиция штата все равно должна была связаться со мной, даже
в таком случае. У них же есть все координаты и телефоны, и они отлично знают,
что здесь – одно из тех мест, куда бы он мог скорее всего приехать.
Алан набрал номер Тада. Трубку сняли с первого звонка.
Незнакомый голос ответил на том конце провода. Да Алану и не нужно было
специально выяснять имя собеседника. Он уже с первых слов уловил, что
разговаривает со служителем закона.
– Хэллоу, дом Бомонтов.
Настороже. Готов обрушить град вопросов, если ответный голос
окажется правильным и нужным... как, впрочем, если и не окажется таковым.
«Что произошло?» – подумал Пэнборн, а под пятками этой мысли
проскользнуло следующее: «Они мертвы». Кто-то со стороны успел удить всю семью,
столь же быстро и беспощадно, как это уже было показано на других и ранее.
Охрана, расследование, оборудование для пеленгации... все это оказалось ни к
чему!
Но в ответе шерифа не слышалось и намека не все эти мысли,
вихрем пронесшиеся в его голове.
– Это Алан Пэнборн, – сказал он сухо. – Шериф, графство
Кастл. А звоню Таду Бомонту. С кем я говорю?
Последовала пауза. Затем голос ответил:
– Это Стив Харрисон, шериф. Из полиции штата Мэн. Я
собирался позвонить вам. Мне бы это следовало сделать еще час тому назад. Но
здесь такие дела... эти дела все время улетают в ионосферу. Можно
поинтересоваться, почему вы решили сюда позвонить?
Не давая себе времени подумать – а это, конечно, изменило бы
его ответ – Алан солгал. Он это сделал, не задавая даже самому себе вопрос, для
чего он делает. Ответ пришел позже.
– Я позвонил, чтобы проверить, как дела у Тада. – ответил
Алан. – Прошло уже достаточно времени, и я хотел выяснить, как они поживают. Я
подозреваю, что они в беде.
– Беда столь велика, что вы даже не поверите, – мрачно
ответил Харрисон. – Двое моих людей мертвы. Мы почти уверены, что это сделал
Бомонт.
«Мы почти уверены, что это сделал Бомонт.»
Необычность содеянного, кажется, должна возрастать со
степенью интеллекта мужчины или женщины, пораженных этой болезнью.
Алан почувствовал, как уже увиденное не только забирается в
его сознание, но и марширует по всему телу, подобно вторгшейся армии. Тад, все
снова возвращается к Таду. Конечно. У него есть интеллект, он необычен и он
был, по собственному признанию, подвержен симптомам болезни, которые позволяли
предполагать мозговую опухоль.
Мальчик вовсе не имел мозговой опухоли, вы знаете.
Если результаты тех обследований оказались отрицательными,
так это потому, что там было нечего искать.
Забудь опухоль. Воробьи – это то, о чем тебе нужно сейчас
подумать – потому что воробьи летают снова.
– Что произошло? – спросил Пэнборн патрульного Харрисона.
– Он зарезал Тома Чаттертона и Джека Эддингса, причем так
дьявольски жестоко, что они почти развалены на куски, вот что произошло! –
прокричал Харрисон, обдавая Алана всплеском своей ярости. – Он забрал семью с
собой, и я хочу достать этого сукина сына!
– Что... как он сумел уехать?
– Я не имею времени для всех этих деталей, – сказал
Харрисон. – Это чертовски поганая история, шериф. Он правил красно-серым
«Шевроле Субурбаном», чертовым китом на колесах, но мы думаем, что он должен
был его как-то спрятать и взять другую машину. У него где-то рядом с вами
летний домик. Вы знаете это место и все окрестности?
– Да, – сказал шериф. Его сознание бушевало и куда-то
спешило. Алан взглянул на часы на стене в кабинете и увидел, что сейчас три
сорок. Время. Все упирается во время. И он вдруг вспомнил, что не спросил Фаззи
Мартина, в котором часу тот увидел выезжающий из амбара черный «Торнадо». Тогда
это не показалось важным. Сейчас – да. – Во сколько часов вы упустили его,
патрульный Харрисон?
Алан подумал, что сейчас он снова вызовет взрыв ярости у
Харрисона, но тот ответил без следа злобы и стремления оправдаться:
– Около двенадцати тридцать. У него должно было уйти
какое-то время на замену машины, если он это проделал, а затем он поехал в
своей дом в Ладлоу...
– Где он находился, когда ушел от вас? Как далеко это было
от его дома?
– Шериф, я бы с удовольствием ответил на все ваши вопросы,
но сейчас на это просто нет времени. Вопрос ныне в том, что если он задумал
прикатить в своей летний дом – это кажется невероятным, но парень-то –
сумасшедший, а потому вы никогда и не поймете его, – то он еще там не смог бы
появиться, но сможет оказаться там уже очень скоро. Он и вся его несчастная
семейка. Было бы прекрасно, если бы вы с парочкой своих людей встретили его
там. Если что-то действительно случится, свяжитесь по радио с Генри Пейтоном из
полицейского управления в Оксфорде – и мы пришлем вам такую помощь, какую вы
вряд ли видали ранее за всю свою жизнь. Не пытайтесь сами его задерживать ни
при каких обстоятельствах. Мы предполагаем, что он захватил жену как заложницу,
если только она уже не мертва, и тогда он сможет воспользоваться детьми.
– Да, ему бы, конечно, пришлось силой забрать с собой свою
жену, если он убил охранников на дежурстве, – согласился Алан и продолжал
обдумывать свои мысли: «вы же там совершенно зациклились на своих убитых.
Потому что ваше сознание взбешено и вы не можете настроить его на другой лад.
Эй, друг, ты даже не хочешь и не можешь подумать о чем-то отвлеченном или
непосредственном, пока на твоих друзьях сохнет их кровь».
У него были дюжины вопросов, а ответы на них, наверное,
вызвали бы еще четыре дюжины новых вопросов – но Харрисон был прав в одном.
Времени не было.
Шериф поколебался какой-то миг, очень желая спросить
Харрисона о самой важной вещи, задать ключевой вопрос: уверен ли Харрисон, что
у Тада было достаточно времени, чтобы добраться до дома, убить охранников и
удрать с семьей до того, как прибыло первое подкрепление? Но задать такой
вопрос означало посыпать соль на свежую рану Харрисона, потому что в самом
вопросе скрывалось железное и неопровержимое суждение: Вы потеряли его.
каким-то образом вы его потеряли. У вас было задание – и вы его полностью
провалили.
– Я могу положиться на вас, шериф? – спросил Харрисон, и
сейчас его голос звучал не злобно, а только очень устало и опустошенно – и
сердце Алана дрогнуло.
– Да. Я немедленно организую слежение за этим местом.
– Спасибо, парень. И вы свяжетесь с управлением в Оксфорде,
если что?
– Обязательно. Генри Пейтон – мой друг.
– Бомонт опасен, шериф. Чрезвычайно опасен. Если он
действительно появится, вы должны показать ему свой улепетывающий зад.
