Слава влюбленно посмотрел на Хельгу и взял ее за обе руки.
– Я хочу всю жизнь драться только с тобой, – страстно сказал он.
– И я, – прошептала она и богатырски сжала его руки.
Они потянулись друг к другу и нежно чмокнули друг друга в губы.
– Поцелуйной магии тоже больше нет? – с интересом глядя на них, спросил Ларри.
– Кажется, есть, – тихо сказала Хельга и улыбнулась во весь рот. – Очень было приятно.
– Можно, я покажу Хельге весь город? Он же теперь наш! – довольно сказал Слава, вскочил и потянул ее за собой. – Спасибо, Ларри! Я буду стараться!
– Не сомневаюсь, – сказал Ларри, и они убежали.
– А ты чем займешься? – спросил у него Нил, но тут у них за спиной кто-то вежливо кашлянул.
Гвен не сразу узнала этого седого мужчину с висящим на плече музыкальным инструментом.
– Бард?! – не поверила она.
– О, дочка волшебницы. – Он грустно улыбнулся. – Здравствуй. Ты не видела моих детей? Я понял, что был неправ, даже не поговорил с ними, тупица! А они уже ушли из деревни, и я все шел и шел, искал город. Вот только что добрался, ноги уже не молодые. Ты не знаешь, где они? Я хотел извиниться и позвать их домой. Они ведь все равно мои дети, хоть и… Хоть и выросли. Зря я их отпустил. – Бард задумчиво постучал себя по ребрам. – Сегодня я особенно ярко это чувствую.
«Потому что Тени в твоем сердце больше нет, – подумала Гвен. – Кто знает, вдруг и другие родители потихоньку одумаются?»
– Ага, я знаю, где они, – вслух сказала она. – Вон там, чуть дальше по берегу, городок. Твои близнецы очень славные. Один храбрый, другой умный.
– Да, это мои сыновья, – с тихой гордостью сказал Бард. – Они даже в колыбели были такими, я всегда их различал. – Он криво улыбнулся и прибавил: – Чтобы извиниться, я написал печальную песню. Это не очень глупо?
– Вовсе не глупо, – уверила его Гвен. – Иди смело. И, эй, Бард! Если они согласятся вернуться в деревню, можете поселиться в моем доме. Лишний дом никогда не помешает, а? Передай Тройке, что это мой подарок ему.
– Тройке?
– Это тот, который умный. Передай ему от меня, что я верю: когда он чуть подрастет, станет лучшим старейшиной, какой был в нашей деревне. Командовать у него здорово получается.
Бард медленно кивнул и пошел по берегу, что-то напевая, – видимо, повторял свою песню. Все смотрели ему вслед, а потом Райлан, о чем-то вспомнив, вытащил из складок одежды карту на бересте и развернул. Она была обычной – больше никаких зеленых и золотых огоньков.
– И что, все земли теперь ничьи? – вздохнул он. – Даже обидно.
– Свои собственные, – ответила Гвен.
Райлан снова вздохнул и убрал карту.
– Ясно. Карта отправляется на растопку печи.
– Идем домой? – улыбнулся Нил.
– Идем, – сказал Райлан.
Гвен думала, что Ларри тоже уйдет, но он не сдвинулся с места.
– Получается, мы оба сегодня потеряли своих матерей, – неловко сказал он, когда они остались одни.
– Ага. – Гвен подперла кулаком щеку. – Мне ужасно грустно.
– И мне, – тихо сказал он. – И еще я не могу себя простить.
– А я думаю, стоит попытаться. Я ведь волшебница, я знаю, что кому нужно, даже без всякой магии. – Гвен покосилась на него.
– И что нужно мне? – вяло спросил Ларри.
– Думаю, прощение. И еще будущее, в котором ничего не решено.
Он глянул на нее и вымученно улыбнулся:
– Да уж, вот это в точку. Я понятия не имею, что делать дальше. Я даже не умею ничего.
– После того как ты спас золотые земли, боюсь, любое дело покажется скучным.
– Я хочу скучных дел, – ответил он, и на этот раз улыбка была самая настоящая.
Вдалеке замычала корова, в камышах копошились утки. День клонился к вечеру, озеро мягко плескалось о берег, и все дороги были открыты, любое будущее – возможно. Гвен улыбнулась и впервые за день вдохнула полной грудью. Она могла пригласить Ларри исследовать вместе с ней дальние земли, а могла не приглашать, он мог согласиться или отказаться, они могли полюбить друг друга, или остаться друзьями, или расстаться навсегда. Тысячи тысяч маленьких возможностей, из которых придется выбирать каждый день.
И Гвен выбрала.
– Не хочешь вместе поискать еду? – спросила она. – Ты все-таки князь, хоть и бывший, а про меня скажешь: «О, это со мной: она была известной волшебницей и заслужила пару сухариков!»
Ларри тихо рассмеялся.
– Ты очень смешная, – с чувством сказал он. – Идем поищем, что осталось в тереме. У Ивара просто рук бы не хватило, чтобы вынести оттуда все.
Гвен уже встала было, чтобы идти с ним, и тут ей голову пришла одна мысль.
– Подожди секундочку. Мне кажется, я поняла! Вот это – не для освещения, это было бы слишком просто. – Она сняла с запястья серебряную звезду. Та легко отклеилась и упала ей на ладонь. – Хочу посмотреть, что там.
– Если тебя разорвет на сто маленьких кусочков, я скажу: «А я предупреждал», – усмехнулся Ларри, но все равно сел обратно. – И что с ней надо сделать?
– Просто захотеть увидеть все как есть. Думаю, в той звезде, которая осталась в деревне, тоже было что-то важное, но с серебряной магией все и радостно, и грустно одновременно. Надо быть храбрым, чтобы ей воспользоваться.
– А ты храбрая, – подытожил Ларри.
– Конечно, – важно кивнула Гвен. – Я все еще дочь лучшей волшебницы, не забыл? Я всегда буду храброй.
Она сжала звездочку в кулаке и закрыла глаза.
Внутри и правда оказался прощальный подарок: одна маленькая встреча, которой она не помнила. Время бесконечно неслось вперед, но Гвен почувствовала, что, хотя бы на секунду, летит над его волнами в обратную сторону, как чайка против ветра.
И снова пролог
Вот он, главный вопрос: с чего начать историю?
События имеют раздражающее и прекрасное свойство восприниматься по-разному в зависимости от того, когда и как ты впервые на них взглянул. Жизнь, полная успеха, не кажется безмятежной, если для затравки рассказать о неудачах, которые предшествовали этому успеху. Поведать о большой войне можно от лица победителей или проигравших. Рассказ о любви начать с первых счастливых минут или с расставания. Точка зрения меняет все.
Эту историю можно было бы начать с холодного зимнего вечера, когда снег громоздился повсюду, набивался в валенки и там таял. Если мир и был полон чудес, то где-то очень далеко отсюда, а тут был просто лес и просто зима. Существа мирно спали, а девочка, которая шла по лесу, не умела их позвать.
