Нас отвели в предназначенную нам комнату – женщина лет сорока в форме служанки и со смешным «кокошником» на голове, живо напомнившим мне о советских образцово-показательных столовых. Чемоданы тащил мужчина-слуга, и я почему-то не испытывал никакого неудобства по этому поводу. В конце концов – он за это деньги получает. А не хотел бы таскать чужие чемоданы – сюда бы и не устроился. Значит, его все устраивает. А к тому же я, наверное, начал привыкать к роли богача.
– Я не могу поверить! – негромко выдохнула Ниночка, когда дверь за слугами закрылась и мы с ней остались наедине. – Только вчера я таскала чай в номера Дома творчества, а сегодня… сегодня вот ЭТО! Сон! Это – сон!
– Вчера, положим, ты пихалась и пиналась с Лаурой, завывая, как злобная кошка, потом сидела за столом с одним из величайших режиссеров столетия, а ночью стонала так, что, наверное, слышали Лаура и Пабло! – резонно заметил я.
– Ну, положим, Лаура стонет ничуть не тише, чем я! – фыркнула Нина. – Не надо делать из меня какую-то ненормальную! И вообще, я узнавала – это нормальная реакция на секс! И вообще – речь совсем не о том! Ну вот зачем ты сразу все переводишь в шутку?
– А ты точнее давай информацию. Просто я редактирую то, что ты говоришь. Не забывай, кем я работаю.
– Да уж, не забываю, – улыбнулась Ниночка, шагнув к двери сбоку от входной двери. – Ой! Ты посмотри! Ты посмотри, какая ванна! Это не ванна, а целый пруд! Я хочу в ванну! Хочу, хочу, хочу! И ты со мной! Я хочу с тобой в ванну! Раздевайся!
Да, ванна была шикарная и слегка даже пугала. Она могла вместить не двоих и даже не троих – десяток желающих совершить омовение! Интересно, что они делают в таких ваннах? Может, занимаются свальным грехом?
Я озвучил это предположение Ниночке, и она тут же предложила проверить – так ли хорошо в этой ванне заниматься грехом. Выяснили – хорошо заниматься. Только доверху наливать не надо – волны идут и грозят выплеснуться и залить пол. Если не сдерживать движения, конечно. Но сдерживать не хотелось. Ну вот нигде нет в мире совершенства!
Спокойно вытерлись, я побрился, причесался. Ниночка тоже привела себя в порядок и посушилась каким-то древним (по моим меркам!) феном, найденным возле огромного настенного зеркала. Через полтора часа мы были готовы к выходу – как заранее и планировалось.
Служанка зашла за нами ровно в семь часов вечера, аккуратно постучала в дверь и, услышав позволение войти, открыла дверь и с легким поклоном сообщила, что мистер Дисней ждет нас к ужину – если мы уже готовы. И чтобы не заботились об официозе – мы будем втроем, так что достаточно одеться так, как нам удобно. Мы были готовы, одеты удобно и через минуту шагали по натертому блестящему паркету мимо красивых светильников, мягким светом освещавших наш путь в гостиную, или банкетный зал, – даже не знаю, как назвать это помещение.
Играла тихая музыка, исходящая от автоматического проигрывателя, стоявшего в углу, горел камин, хотя температура была не ниже двадцати градусов, с океана дул легкий ветерок – раздвижные двери были открыты. Стол, на столе столовые приборы тонкого фарфора, слуга с полотенцем на руке, одетый так, как официант в дорогом стильном ресторане, и вот – сам хозяин – одет и доброжелателен, как и тогда, когда встретил нас возле своего дома. Приятный человек, ей-ей. По крайней мере – по первому впечатлению.
Затем был ужин. Вкусный ужин. Крабы, лангусты, черепаховый суп – все то, что мы не едим в обычной жизни просто потому, что в Волге лангусты не водятся (не путать с вульгарными раками), а в Москве-реке нет крабов. И на склады какого-нибудь «Дальстроя» мы допуска не имеем. Весь дефицит, судя по анекдотам, – именно там. Ну и в «Березке».
Выпили и шампанского – немного, бутылку на троих. Впрочем, немного – это для меня и Роя, а Ниночка сразу захмелела, осоловела и стала клевать носом. Заметив это, Рой предложил поводить ее в спальню, на что Ниночка не очень-то и протестовала – служанка повела ее из гостиной, явно присматривая за тем, чтобы моя подруга не врезалась в стену и не свалилась на повороте. Ох, уж эти женщины… всего-то треть бутылки шампанского! Хотя скорее она опьянела от обилия впечатлений, обрушившихся на нее потоком Ниагарского водопада.
Мы с Роем сидели возле камина в кресле, молчали и потихоньку потягивали белое полусладкое вино. Грех признаваться, но я не очень люблю сухое вино – кислятину, вяжущую во рту. Куда вкуснее сладковатое, настоящее виноградное вино – без какого-либо крепления.
Как оказалось, Рой тоже любит полусладкое, так что мы с ним сошлись и в этом вопросе.
– Майкл… – начал разговор Рой, глядя в языки пламени, облизывающие дубовые поленья – скажи, только честно, между нами… ты правда можешь предсказывать будущее?
Вот оно, началось. Скорее всего, это и есть то, ради чего Рой пригласил меня к себе. Стало даже немного смешно – вот и началась моя карьера провидца!
– Могу, – не стал скрывать я. – Только не все. И не для всех. Я не могу гадать по фотографии, не могу читать мысли и не могу летать по воздуху без использования самолета. То есть – на метле. И метлы у меня нет.
– Хорошо, что ты не летаешь на метле, – серьезно заметил Рой, и глаза его блеснули усмешкой. – На метлах должны летать только женщины, и то – такие красивые, как твоя девушка. И лучше, чтобы они летали обнаженными! Тогда жизнь джентльменов обретет новые оттенки.
– Пятьдесят оттенков серого, – не выдержав, хмыкнул я. – Ты хочешь у меня что-то спросить, Рой? О своем будущем? Но я сказал тебе – не хочу сообщать тебе дату твоей смерти!
– А дату смерти моего отца? – неожиданно спросил Рой. – Он долго проживет?
Я помолчал, раздумывая – надо ли? Потом вздохнул, пожал плечами:
– Нет, недолго. Он умрет через два месяца, от инсульта. Мне жаль, Рой. Он только что ушел со своего поста, оставив вместо себя тебя. И надеется, что ты поднимешь кинокомпанию до былой славы.
Мы молчали минут пять. Я смотрел на огонь, чувствовал запах океана, и мне было хорошо. Вдруг подумалось – а почему бы и мне не купить такую же виллу? На берегу океана! Где всегда тепло! Где не надо выходить на мороз и где всегда растут цветы! Что мне с того Нью-Йорка?! Да пошел он к черту, этот грязный город! Вот так и надо жить, у теплого океана, чтобы за окном у причала – яхта! Чтобы пальмы и запах цветов! Надо будет это обдумать.
– От чего я умру, Майкл? Не надо даты, просто – от чего? От старости? Кем я буду в старости? Нищим неудачником? Богатым человеком? Будет жить наша компания или нет? Расскажешь?
– Многого от меня требуешь, – усмехнулся я. – Я расскажу, но только обещай, что никому не скажешь, ладно? Не хочу, чтобы ко мне стояла очередь знаменитостей, отнимала у меня время вопросами – как дальше жить и что с ними будет.
Я подмигнул Рою, но он серьезно кивнул.
– Не скажу, обещаю. Расскажи о будущем. Что будет с кино, например? Что будет с компанией? И вообще – что будет с миром? Мы не погибнем в войне? Люди одумаются?
