— Отошёл. От. Него! Быстро! — вновь приказала она и, выбрав дальний верхний угол помещения, чтобы пуля ни в кого не отрикошетила, сделала предупредительный выстрел.
А-а, как же это было громко! Но зато действенно. Максим, по всей видимости, понял, что шутить подруга детства не намерена, сполз с Алексея и попятился.
— Лёшенька, любимый, держись! — окликнула его она, стремительно приблизившись, но при этом продолжая целиться в Макса. — Можешь подняться? А вы стойте там! — прикрикнула на напавших.
Горский, заваливаясь на бок, с трудом поднялся на ноги и, пошатнувшись, облокотился на Кристину, почти навалился. Она удержала и стала пятиться к выходу, одной рукой придерживая совсем не лёгкого будущего мужа, пальто которого было основательно пропитано кровью, а другой с трудом продолжая держать на прицеле Державина и его прихвостня.
— Сегодня. Макс, ты перешёл границы дозволенного, — сказала Кристина на прощание.
Кое-как добравшись до калитки и оставив за собой кровавую дорожку на снегу, она очередной раз глянула на вышедших из пансионата мужчин, с которых старалась не спускать глаз, а потом быстро смерила взглядом лежащего у входа Степана Макаровича. Сторож, к счастью, был жив (его грудь вздымалась и опадала), просто без сознания. Дотащив босса до машины, Кристина, поминутно оглядываясь, не покажутся ли обидчики, помогла ему устроиться на переднем пассажирском сидении и, подумав, выстрелила в колесо припаркованного рядом автомобиля Макса, чтобы даже не думал их преследовать.
Отъехав не некоторое расстояние, она притормозила, схватила с заднего сидения новенький пиджак от костюма шефа, который тот собирался надеть на корпоратив, сложила вчетверо и засунула начальнику под спину между раной и пальто, чтобы хоть немного остановить кровь?
— Прижмись к спинке сидения как можно сильнее, создай давление, — попросила она и пристегнула жениха.
Подумав, Кристина вытащила из кармана куртки перчатки, надела, вытерла с оружия свои отпечатки пальцев, извлекла из него обойму и выбросила пистолет подальше в снег. Вдруг на дороге патруль попадётся, не хватало ещё, чтобы её застукали с чужим оружием. Мало ли, сколько на нём крови. Обойму решила выбросить на некотором расстоянии, чтобы Максим, который видел её манипуляции, но был слишком далеко, чтобы что-то сделать, ещё помучился, прежде чем соберёт стрелялку обратно.
Кто его знает, откуда в ней такие правильные и рациональные мысли. Наверное, детективов в юности пересмотрела.
— Опять ты пострадал из-за меня, — повинилась она, заводя мотор. — Я тебе одни только несчастья и приношу.
— Н-неправда, — выдавил любимый и попытался улыбнуться. — Ты д-даёшь мне с-смысл жить дальше…
— Тогда живи, Лёша, пожалуйста, живи!
Кристина гнала машину, вытирала рукавом слёзы, с трудом удерживаясь, чтобы не выжать педаль газа на максимум, и поглядывала на стремительно бледнеющее лицо будущего мужа, который дышал тяжело и шумно. Выбросив обойму и стянув перчатки, она извлекла из кармана смартфон. Больница, им нужна больница, самая лучшая и желательно ближайшая… Везти в неотложку далеко, да и там пока его примут, можно сто раз умереть. То же касается и скорой, самой отвезти быстрее. Остаётся частная клиника, с которой обычно имеет дело семейство Горских. Там и специалисты, и уход, и все условия, да и ехать недолго.
— Алло, В-валентин Степанович, — набрала она подрагивающей рукой номер директора частной больницы, стараясь подавить рыдания, чтобы говорить отчётливее, — это К-кристина Соколова… Я не могу не плакать! Алексей Горский ранен… П-подготовьте палату, операционную, всё, что нужно… З-здесь столько крови… Пожалуйста, позовите лучших врачей! Я с-сейчас его привезу, мы уже подъезжаем… Примите нас как можно скорее!
Сбросив звонок, она прибавила газу, стараясь обгонять едущие машины как можно аккуратнее, чтобы не угодить в аварию. Только бы по пути не засел какой-нибудь ГАИшник со своими хитроумными приборами. Спинка сидения Горского всё больше пропитывалась кровью.
— Лёша, Лёша, Лёшенька… — в панике приговаривала Кристина. — Не закрывай глаза, не теряй сознание! Лёша!
— Ты… Не п-переживай так, я с-сильный… — пробормотал он хрипло.
— Знаешь, сколько таких «сильных» под могильными плитами сейчас? Лёшка, не смей закрывать глаза!
Так, что делать, что теперь делать, кому ещё можно позвонить? В милицию? Нет, лишняя огласка не нужна. Службе охраны Горских, вот кому!
— Алло, Ваня, — она почти кричала в трубку, — на нас с Алексеем напали в строящемся пансионате возле Свиридовки. С-слушай меня внимательно. Нет, я не напикую, я в бешенстве, так что просто слушай! Я везу Лёшу в больницу к Валентину Степановичу, он точно поможет. Едь сейчас в пансионат и ребят наших с собой позови, Державин и его охранник ещё там. Я у охранника пистолет забрала и им колесо прострелила. Я не знаю… Сделайте с этими гадами что-нибудь, если не успеют сбежать! И о стороже позаботьтесь.
Не приехав, а, можо сказать, прилетев в клинику, Кристина с облегчением увидела, что возле двери их уже ждут люди в белых халатах и с кроватью-каталкой наперевес. Мужчины ринулись к машине и осторожно переложили будущего пациента с сидения на «ложе», которое подкатила к открытой дверце женская часть персонала, после чего повезли к боковому входу, где были специальные «рельсы» для заезда подобного колёсного «транспорта».
Кристина следовала за ними по пятам, минуя коридор и почти вцепившись в рукав Валентина Степановича.
— Пожалуйста, доктор! — она глотала слёзы и умоляюще смотрела на врача.
— Кристина Александровна, мы сделаем всё, что в наших силах, ждите здесь…
— Лёшенька, держись! Я здесь, я тебя жду, слышишь? — крикнула она вслед удаляющейся каталке и рухнула на кушетку возле операционной, глядя на дрожащие руки, покрытые багровыми потёками.
«Господи, пожалуйста, не забирай его!»
Глава 44
Месяц спустя
На кладбище, основательно занесённом снегом, царила торжественная тишина, даже вороны не каркали. Кристина, глядя на большую могильную плиту из чёрного мрамора, сморгнула слёзы. Она всегда была сентиментальной и плохо переносила чью-то смерть, а уж если дело касалось её самой… Когда умерла бабушка, Кристина была ещё маленькой, и от неё поначалу всё скрыли, не взяли с собой на погребение. Только потом она узнала, что любимой бабулечки больше нет. А ведь несколько месяцев искренне считала, что бабушка просто уехала, но скоро вернётся.
Слёзы закапали с новой силой. Не меньше, чем о себе, она переживала и за других. Одно дело, когда ты задним числом узнаёшь о чьей-то смерти, и совсем другое, когда у тебя на глазах умирают близкие люди, а ты своими руками вынужден их хоронить. Кристина даже представить себе не могла, что чувствовал Алексей, когда присутствовал на похоронах родителей. Да, представить не могла, но душа всё равно болела за него, за них с Ликой. И, конечно, за председателя с женой, потерявших сына, невестку и внука.
