— Кристина, всё не так! — генеральный глянул на неё с возмущением. — Сначала это была случайность (я просто искал записи по работе и увидел ваш ежедневник), потом любопытство. И, разумеется, обида. Вы оскорбили меня своими вольными высказываниями. И вижу по вашим глазам, что прекрасно это осознаёте, — точно подметил он. — К сожалению для меня, ваше возмущение было искренним и вполне заслуженным. Я как бы посмотрел на себя вашими глазами и, честно говоря, увидел не очень привлекательный образ. Ваши впечатления обо мне были ошибочными. Я… — босс сделал неопределённый жест, — я совсем не такой, поэтому захотел показать вам и доказать, что насчёт меня вы ошиблись. И, конечно, мне хотелось узнать получше вас саму. Постепенно я оценил вас как личность. Мне импонировали ваше трудолюбие, усердие, ум и честность. Я почувствовал желание что-то для вас сделать, как-то порадовать. А потом и сам не заметил как втянулся… Можете не верить, но в том, что я делал, не было ни малейшего желания над вами поиздеваться или как-то обидеть.
— И что же тогда было? — настаивала Кристина. — Для чего всё это?
Горский запустил пятерню в волосы.
— Кристина Александровна, вы…
— Я?
Мистер Суровость положил руки на стол, словно ища опору, сжал их в замок и взглянул пронзительно, одним этим взглядом будто пронзая насквозь:
— Кристина Соколова, ты мне нравишься… Очень-очень нравишься, понимаешь? Вот что это было! Было и есть.
От его слов и от этого взгляда, который, кажется, проник глубоко внутрь и коснулся души, сердце застучало так, как никогда прежде, а ладошки взмокли. Мурашки маршировали по спине целой толпой, но тоненький голос нашёптывал на ухо, отговаривал, требовал не поддаваться и не терять голову.
— Алексей Викторович, тогда я тоже хочу, чтобы вы кое-что поняли, — Кристина сглотнула, потому что каждое слово давалось с огромным трудом. Она ни в коем случае не хотела обижать шефа, особенно после всего, что он сделал для неё и её семьи, но промолчать не могла. Между ними двумя не просто пропасть, они будто с разных планет! — Мне даже страшно думать о том, какие потери по моей вине понесла «Вайлет-компани» из-за проделок Державина и сколько я вам должна в счёт оплаты долгов отца… Я… я содержанкой какой-то себя чувствую! Разница между вами и мной столь огромна, что я её даже осмылить не могу!
— Да нет между нами никакой разницы! И разве я тебя просил о чём-то непристойном? Разве выставлял счёт? Прекрати прятаться от меня за деньгами! — он громыхнул ладонью по столу, даже солонка подпрыгнула. Да уж, довела шефа, раз он так открыто при ней демонстрирует гнев. — Ты мне ничего не должна!
— Если так, то это ещё хуже, — продолжала стоять на своём она. — Я получаю от вас столько хорошего, но ничего не даю взамен.
— Ты даёшь мне возможность быть рядом с тобой, — возразил Его Сиятельность. — Это главное, что ты можешь мне дать и единственное, что я не могу купить себе сам. Всё остальное у меня есть, поэтому, кроме тебя самой, мне от тебя ничего не нужно. Да, временами ты несдержанна на слова, умеешь вывести меня из себя, но и обладаешь удивительной способностью успокоить и отвлечь. И не забывай: я читал твой Дневник и прекрасно знаю, что тебе интересен именно я, я сам, а не мои деньги, — его губы дрогнули в едва заметной улыбке, мол, «Поздно отпираться, сдавайся уже». — Мне этого достаточно. Я могу себе позволить помочь тебе и твоей семье. Я и мой фонд помогаем огромному количеству совершенно незнакомых людей, так почему не могу оказать помощь той, кто стал мне дорог? Ты видишь к этому какие-то препятствия? Я — нет!
— А как же ваша невеста? — привела Кристина самый главный аргумент.
Многие «влюблённые» на этом погорели. Бросались громкими фразами, обещали «золотые горы», а потом просто разбивали сердца, беря в жёны тех, кто подходит им по статусу. Нет уж, так просто она душу не откроет!
— Я ведь рассказывал уже, что это просто деловое соглашение, — устало вздохнул начальник. — Временное. Я потому тебе ничего и не говорил, не хотел, чтобы получилось, как сейчас. Завязывать серьёзные отношения, когда сам несвободен и связан словом, неправильно и непорядочно по отношению к любимой женщине. Это всё должно было произойти не так и не здесь, — он окинул взглядом помещение. — Я ждал, когда освобожусь, хотел начать нормально за тобой ухаживать, по всем правилам… Но раз всё случилось, как случилось, то отступать некуда. Уже совсем скоро я покончу с этой нелепой помолвкой и смогу…
— Вот когда покончите, тогда и поговорим! — куда резче, чем собиралась, ответила Кристина. — Потому что я знаю, как обычно бывает. «Ой, нам пришлось пожениться, я ничего не мог сделать… Ох, теперь у нас ребёнок скоро появится… Но я разведусь, обещаю, пусть он только немного подрастёт…» Угу, лет так до двадцати!
«Господи, как я разговариваю с работодателем?! Как разговариваю с тем, кого хочу видеть совсем не своим начальником, к кому хочу стать намного ближе!» — она понимала, что перегибает палку, но остановиться уже не могла.
— Кристина, ты за эти месяцы, кажется, должна была уже хорошо меня узнать. Неужели действительно считаешь, что я мог бы поступить с тобой подобным образом? — в голосе шефа мелькнула обида. — Если ты так обо мне думаешь…
— Да не знаю я, что мне думать! Наверное, я глупости говорю… Я вообще уже ничего не знаю! — из её глаз брызнули слёзы, хотя Кристина отчаянно пыталась их сдержать. — Одна мысль о том, что вы читали всё, что я писала (в том числе и о вас), что вы душу мою видели…
— Ну прости меня! — Алексей Викторович потянулся через стол и накрыл ладонью её руку. — Всё верно, ты сейчас расстроена и обижена, я поступил неправильно. Но никогда не использовал то, что узнавал, тебе во вред, только на благо, поверь!
И очередной взгляд, в котором было столько искренности, что…
— Пожалуйста, могу я просто побыть одна? — попросила она, опуская глаза и отнимая руку. — Я возьму отпуск за свой счёт и временно покину ваш дом. Мне нужно подумать… и какое-то время вас не видеть. Но если нельзя, тогда просто увольте.
Кристина отвернулась и почти выбежала из кабинета, а потом и из ресторанчика, размазывая по щекам слёзы, словно боялась, что начальник будет её преследовать и помешает уйти.
Стыд, смущение, возмущение, злость… Сейчас в её душе боролось друг с другом столько всего… Божечки, он видел всё, всё! Будто в нижнем белье у неё покопался. Но ведь и она хороша, тоже за ним подглядывала. Получается, что они квиты? Или нет?
Наверное, Кристина поступила как полная дура. Такими мужчинами не разбрасываются. Напротив, за ними охотятся и отбивают даже у сотни невест, а не вот так отдают на блюдечке с голубой каёмочкой. Но как тут пытаться отбить, если даже в глаза нет сил взглянуть?!
Алексей посмотрел на закрывшуюся за Кристиной дверь и взлохматил волосы. Да, ничего не скажешь, всё прошло просто идеально, будь оно неладно! Но как она узнала, что он сунул нос в её Дневник? Державин сболтнул? Да, стоило догадаться, что враг так просто не отступится и попытается оставить последнее слово за собой. Но ничего, недолго он будет радоваться. Да и всю эту ситуацию уже давно пора разрешить.
