В коридоре послышался шум, а затем дверь гостиной резко распахнулась.
— Всё, не могу больше это терпеть! Не знаю, что именно тут происходит, но я против, — твёрдо заявила мама с порога, воинственно держа в руках щётку для подметания. Позади неё отец морщился и тёр спину, видимо, отхватив люлей. — Моя дочь выйдет замуж только по своему желанию. А теперь я попросила бы вас обоих уйти!
Макс спорить не стал, просто бросил на Кристину многозначительный взгляд, предупреждая, что шутить не намерен.
— Я не прощаюсь, дорогая тёща. До встречи.
Он вышел из комнаты и почти сразу покинул квартиру. Вскоре за ним последовал и отец, которого мама с метёлкой наперевес вытолкала наружу. Нет, если бы папаша захотел остаться, его бы никакая щётка для пола не испугала, просто он поспешил присоединиться к дорогому «зятьку».
А Кристина, проводив обоих мужчин взглядом, вернулась в гостиную и открыла окно, чтобы выветрился запах парфюма Макса, а сама ушла на кухню помогать маме готовить обед. И вроде бы они о чём-то говорили, что-то обсуждали, а в памяти ничего не осталось, потому что мысли были в полном разброде. В таком разобранном состоянии она пробыла до самого вечера, а вернувшись в поместье Горских, тут же ринулась к Дневничку.
Как Его Сиятельность выплёскивал эмоции во время быстрой езды, или в песнях, или с ракеткой в руке, так и Кристина делилась чувствами с Дневником, чтобы не взорваться от переполнявших душу ощущений и мыслей. Она выливала своё отчаяние на страницы заветной тетрадочки, так и не решив, что предпринять.
Проигнорировать ли произошедшее? Ну не потащат же её к алтарю силой, верно? Хотя с Макса станется. Рассказать ли Мистеру Суровость о шантаже?
«Не берите на себя слишком много и позвольте помочь, если чувствуете, что не получается обойтись своими силами», — вспомнила она его слова, сказанные в машине по пути с дня рождения.
— Господи, что же мне делать-то, что делать?
Глава 38
Ночью Кристина спала очень плохо: всё размышляла и прикидывала разные варианты разрешения ситуации. Зная родителя и Макса, она прекрасно понимала, что её отец здесь далеко не главный злодей, а всего лишь жалкая пешка в чужих руках. Впрочем, как и всегда. Столько лет Державин не давал себя знать, возможно, даже забыл о дерзкой девчонке, посмевшей его отвергнуть, а тут вдруг объявился… Впрочем, наверное, не «вдруг».
Проблемы у «Вайлет-компани» начались аккурат после того злосчастного благотворительного бала, будь он неладен! Именно там Максим увидел её после стольких лет, повзрослевшую и в жутком скандальном платье. И узнал же, гад, даже в парике! Может, она просто сама себя выдала, когда на него смотрела? Да и её лицо с детства мало изменилось, к тому же, когда слетела маска, он глазел на неё почти впритык. А потом за ней на всех парах нёсся Горский, с которым чуть позже, уже в нормальном виде, она провела остаток вечера.
Так что Максу наверняка не составило большого труда узнать, кто она такая и откуда, а услышав имя, убедиться, что не ошибся. Интересно, он задумал свалить Горского ещё тогда? А ведь если бы не Тамир Асланович, этого бы не произошло! Не было бы фривольного платья, бегства от шефа и столкновения с «инквизитором», они бы продолжали жить в параллельных вселенных и не пересекаться.
Хотя кого она обманывает?! Рано или поздно их пути всё равно бы сошлись в одной точке, всё же работают они в схожей сфере, но это хотя бы не было бы так… экстремально, что ли.
Наутро она, больше похожая на сомнамбулу, поплелась на кухню, пугая внешним видом слуг. Круги под глазами, наверное, были вполлица. Влив в себя две чашки кофе с молоком, Кристина смогла более-менее собраться, но невесёлые размышления продолжали разъедать изнутри. Она всё ещё не знала, что делать, и если таки сообщать Горскому, что именно по её вине компания потеряла очень много денег, то как это сделать, как вообще на такое решиться? И это ещё в расчёт не брались угрозы о срыве и следующего тендера, разорении «Вайлет-компани»… и принудительном замужестве.
Алексей, выйдя утром на кухню и застав там помощницу, с абсолютно потерянным видом глядящую в окно, не на шутку встревожился. Что же опять произошло? Вчера она ездила домой. Неужели что-то с семьёй? Может, кто-то заболел? Однако ненавязчивые расспросы ни к чему не привели. Кристина явно чем-то тяготилась, хотела что-то сказать, смотрела как утопающий на возможного спасителя, но потом отводила взгляд и мяла в руках ткань халата.
До самого полудня девушка не находила себе места, и её не могла развеять ни беседа с Анжеликой о выставке кошек, ни книга, которую она пыталась читать. И тогда Алекс попробовал её развлечь и пригласил на прогулку. Сэмо, Мисси и Грэя тоже решили взять побегать по снегу. И если хаски и кошка крутились под ногами, то котёнка нигде не было.
— Ой, кажется, он остался в моей комнате, — спохватилась Кристина. — Грэй в последнее время постоянно приходит поваляться у меня на кровати.
— Я его приведу, а вы идите первой. Сэмо уже не терпится оказаться на улице, — сказал Алекс, выпроваживая помощницу из дома. Та, продолжая пребывать в прострации, рассеянно кивнула и шагнула за порог.
«Я выясню, что с тобой творится, и прямо сейчас!» — Алексей решительно направился в её комнату, где на кровати и правда развалился серый мохнатый комок.
Гендиректор замер на пороге и оглядел спальню, в глаза бросился чёрный ежедневник, лежащий в нише прикроватной тумбочки. Несколько секунд раздумий об этичности того, что он собирался сделать, — и Алексей уже открывал заветную тетрадь. Да, это был вовсе не рабочий ежедневник, а именно то, что Алекс искал, — личный Дневник госпожи Соколовой, правда, теперь уже другой (старый, видимо, закончился).
Возможно, он неправильно поступает, но просто обязан узнать, что происходит, и, возможно, помочь. Кристина обязательно выплеснет переживания на бумагу, она всегда так делает, так что придётся снова заглянуть ей в душу, чтобы разобраться в ситуации.
М-да… Генеральный, конечно, многое ожидал увидеть, но некоторые вещи стали неожиданностью. Например, наблюдения, что Роман влюблён в Анжелику и та отвечает ему взаимностью. Алекс знал, что друг очень опекает Лику («как сестру», считал он совсем недавно), и также прекрасно видел ответную привязанность с её стороны, но чтобы у них всё зашло так далеко… Над этим нужно подумать.
А ещё помощница умудрилась подслушать разговор Дэна и Теоны. На этом месте гендиректор не смог сдержать улыбку. А дальше улыбка стала ещё шире, когда он прочитал следующие строки:
«А-а-а! Ненавижу, когда меня называют Тиной, Тиночкой, Тинусей и прочими мерзопакостными кличками! Что за манера коверкать и сокращать имена?! Неужели язык отсохнет, если нормально назвать человека по имени, не выдумывая никаких прозвищ?! Кристина я, Кристина!
Но в случае нашего начальника и со мной творится какая-то ерунда. Так и хочется сказать ему Лёшенька, аж самой страшно! И это при том, что даже брата я называю не иначе как Алёшка. Хотя, может, как раз поэтому? Чтобы не путаться?»
