Алёшка выглядел потерянным. Глядя на него, Виталий ощутил, как всё существо заполняет жгучая ненависть. Впервые в душе поднялось желание уничтожить, стереть с лица земли. Если бы этот молокосос не вышел из машины, если бы не вернулся домой…
Но вместе с этим Виталий Андреевич прекрасно понимал, что сам виноват в гибели сына, которая повлекла за собой впоследствии и смерть жены. Это его карма, насмешка судьбы, наказание от Бога. Зло, пусть и не совсем преднамеренное, вернулось бумерангом. Не зря ведь говорят «Не рой яму другому — сам в неё попадёшь». А он вырыл, да ещё какую! Поэтому корил себя, поедом ел, готов был отправиться следом… А Алексей, живой и здоровый, мозолил глаза, был напоминанием о страшной ошибке.
И тогда Виталий съехал из поместья Горских, где каждый миллиметр пространства напоминал об Антоне, а сын брата расхаживал новым хозяином. В итоге виноватым пришлось сделать племянника. Это дало возможность выжить, не сойти с ума от горя, не уйти вслед за женой, чья смерть унесла с собой остатки его страдающего сердца.
С тех пор он лелеял свою ненависть, взращивал её годами и делал всё, чтобы Алёшка «заплатил за то, что сделал». Хотя парень просто вышел из автомобиля. Но кого-то другого обвинять всегда легче, чем себя самого, это помогает справиться с муками совести, которые наваливаются и давят, давят, давят… Да, если бы Алексей поехал вместе с родителями, то Антон не сел бы в машину, и у Зины не случился бы микроинфаркт на опознании. После этого она прожила совсем недолго и умерла у могилы сына, когда поехала её навестить.
Двойное горе подкосило Виталия Андреевича, ожесточило. Он перестал церемониться с окружающими и откровенно шёл по головам. После очередной стычки с отцом, который переживал гибель Вити особенно тяжело, хотя старался держаться и опекал резко постаревшую и осунувшуюся маму, у того случился сердечный приступ, и Виталий получил долгожданный пост председателя, да только радости не испытал никакой. Всё должно было быть не так! Он жаждал, чтобы признали его заслуги, а не взяли в качестве замены.
Нет, если так посудить, он, вроде бы, ни в чём и не виноват, но невмешательство ведь тоже преступление. Если бы сказал брату, если бы предупредил…
А ещё ему срочно нужен был наследник. Не было времени ждать, когда родится собственный ребёнок, которому понадобится немало лет, чтобы вырасти и войти в курс дел. Да и Виталий был однолюбом. Кроме любимой Зинушки никого рядом с собой не видел, поэтому повторный брак и отцовство сразу исключил. Нет, ему необходим взрослый парень, близкий по возрасту к Алексею, умный, хитрый, талантливый… и нуждающийся в деньгах, чтобы быстро освоиться и стать послушной марионеткой.
Когда Виталий на кладбище, куда ездил в очередной раз почтить память жены и сына, встретил моложавую, но измождённую вдову, навещавшую могилу мужа в компании двух детей-подростков, сына и дочери, выбор был сделан. Могилка Асманова-старшего была скромной, одежда матери и детей — очень простой. Эта семья явно нуждалась в деньгах, и он мог им их дать в обмен на долгосрочное сотрудничество.
С этой судьбоносной встречи всё и началось. Он обеспечил больной матери хорошее лечение и взял обоих детей на крючок. Да, двое — это даже лучше, чем один. Мальчишка и девчонка, как раз подойдут для Алёшки и Лики, чтобы связать племянников по руках и ногам, а потом… потом племяннички могли бы просто куда-нибудь исчезнуть. Мало ли несчастных случаев, болезней и прочего?! Нет, как и в случае с братом, намеренно он их изводить не собирался, но в жизни всякое может приключиться…
Вот так, приведя в дом Тамира и Теону, фактически приёмных сына и дочь, он сделал шаг, после которого возврата нет. Никаких тёплых чувств или заботы он этой парочке полусирот дарить не собирался, пускай будут благодарны за кусок хлеба и делают то, что от них потребуется. Да, ему теперь всё равно, чувства и эмоции, радость и тепло навсегда ушли из его жизни. Тех, кого искренне любил, уже нет на свете, осталось только семейное дело, вот им и надо заняться.
Алексу хотелось ломать и крушить всё вокруг. Бросать вещи, бить стёкла, кричать и выкинуть из дома дражайшего дядюшку пинком под одно место или хотя бы набить ему физиономию, презрительно кривящуюся и пренебрежительную. Но он не мог сделать ничего подобного. Необходимость сдерживаться, не давать волю порывам впечаталась в подкорку, связывала по рукам и ногам.
Это Тамир может поорать, устроить дебош, накачаться алкоголем по самое не могу и разбить бутылку о стену, ему простят такие выходки. А гендиректору «Вайлет-компани» не пристало, он лицо компании. Внутренний тормоз держал крепко, но даже самый сильный замок когда-нибудь может сломаться. Уединиться, как можно скорее, чтобы никого не видеть и его никто не видел, чтобы никому не навредить и не показать то, что переполняет душу.
— Алексей Викторович, — личная помощница возникла из-за поворота внезапно, но вовсе не удивилась его появлению. Значит, специально поджидала.
«Нет, Кристина, не сейчас. Пожалуйста, не подходи! Мне нужно побыть одному…»
Он не хотел случайно её обидеть или сказать грубость, с него хватило её несчастного лица, когда дядя сообщил о свадьбе, и того взгляда, которым она провожала тогда их семейство. В тот момент он понял, что по-прежнему уже не будет, не может быть. Хватит откладывать и быть деликатным, нужно прекратить этот свадебный фарс! Да только легче сказать, чем сделать. Председатель так просто от своих планов не отступит, поэтому теперь, получив от него прямой отказ, нужно изменить подход и отныне действовать тонко и умно.
Кристина видела, что генеральный вне себя, что он хочет её обойти и уйти к себе, но не собиралась его отпускать. Нет, он больше не будет бушевать в одиночестве. Она даст ему то, что шеф любит, что может его успокоить, покажет, что он не один против всех. Лика не должна видеть его слабым, босс этого не хочет, потому что считает себя её опорой. Зато Кристина и сама способна стать той, на кого он сможет положиться, всегда и везде, в любой ситуации.
Ему сейчас сложно, Горский не похож на счастливого влюблённого, который считает дни до свадьбы. Да, кажется, Роман был прав, нет между Мистером Суровость и госпожой Асмановой никакой любви, разве что тёплая дружба. Или просто Кристине хотелось в это верить и всё лишь самообман?
Как бы там ни было, она намеревалась вытащить начальника из этого состояния и помочь успокоиться. Возможно, это было глупо. Когда мужчина расстроен, его нужно просто оставить в покое и дать выпустить пар. Но есть и другой способ: перенаправить гнев на любимое дело, туда, куда можно излить душу без вреда окружающим и самому себе. Хотя в данном случае она задумала рискованное и довольно опасное предприятие, которое чревато, если бесконтрольно дать волю эмоциям.
— Алексей Викторович, — повторила Кристина, бесстрашно преграждая шефу дорогу и включив улыбку на максимум, и продолжила, не давая ему вставить и слова: — А меня можно поздравить, вот! — она продемонстрировала ему желанную «корочку». — Раз мне теперь официально можно за руль, давайте отметим это событие. Предлагаю прокатиться по трассе наперегонки!
