— А если случайно забреду? — осторожно уточняю.
— Исключено, — отрезает служанка. И, когда мы выходим из коридора в парадный холл, я тут же понимаю почему. Вход в наше крыло охраняет швейцар, которого я вчера просто не заметила. Вслед за Уной пересекаю огромное светлое помещение, ныряю влево и оказываюсь в длинной стеклянной галерее.
— Малая галерея ведет прямо на центральную террасу парка. В хорошую погоду Ансгары любят завтракать и обедать там. Особенно фрая Белинда и фрая Нильса, — поясняет Уна на ходу, а мне так и хочется окликнуть ее и попросить идти хоть чуть-чуть помедленней. Здесь неимоверно красиво. Стеклянные стены и потолок затапливают тебя светом. Резные колонны, носящие скорее декоративную функцию, обвиты неизвестным растением наподобие плюща с крупными кроваво-красными цветами. Я вижу парк за прозрачными стенами, больше похожий на лес, только удивительно ухоженный, такой загадочный и одновременно уютный.
— Мне можно будет гулять там? — спрашиваю у беты чуть срывающимся голосом. Даже самый крупный заповедник на Земле и вполовину не так хорош.
— Да, конечно, — мазнула взглядом по моему животу, — Даже нужно, ведь это полезно. Тем более, в хвойной части парка.
— Одной? — уточняю, проверяя свою удачу.
— Да, — Уна с важным видом задирает подбородок, — На самом деле у меня куча дел, Маша. Сопровождать вас все время я будут только первые дни, пока не освоитесь.
— Как жаль, с вами так интересно, — нагло льщу своей служанке, и ее губы дергаются в мимолетной улыбке, — И никто не будет бояться моего побега?
— Вы на Вальдене, фрея. Здесь вам некуда бежать…Прошу, — Уна толкает передо мной двухстворчатую дверь, украшенную мозаикой.
И я попадаю на огромную террасу. В нос ударяет тягучий пряный запах цветущего луга с вплетенными нотками хвои. Солнышко ласково щекочет макушку. Я с жадностью втягиваю сладкий пьянящий воздух, не испорченный химическими отходами. Голова кругом идет от впервые в жизни по-настоящему развернувшихся легких. Моргаю и чувствую влагу на ресницах. Черт. Неужели на Земле когда-то пахло так же? Горло сковывает спазм от несправедливости.
Не сейчас. Мотаю головой, пытаясь вернуться в настоящий момент, и слышу нежный оклик, от которого все холодеет внутри.
— Мария? Я так рада тебя видеть. Не желаешь присоединиться?
Медленно поворачиваю голову на звук и вижу свое бледное отражение, расположившееся за небольшим круглым столом в одной из беседок на конце огромной террасы. И это отражение призывно машет мне.
Застываю, не зная, что делать. Вчера Белинда, мягко говоря, не искрилась дружелюбием. Разумно это, идти к ней? Но Уна решает за меня, бесцеремонно толкая в бок. Что ж, ей видней. На ватных ногах приближаюсь к жене своего… даже не знаю, как назвать, и настороженно улыбаюсь.
— Доброе утро, фрая Белинда, — учтивый кивок, который она с готовностью принимает.
— Доброе, фрея Мария, — улыбается вроде бы искренне, отчего ее лицо становится невероятно милым, и хлопает по седушке стула рядом с собой, — Присаживайся
И я медленно опускаюсь. Наверно такое же чувство у мышки, когда она тянется за сыром в мышеловке.
Несколько секунд мы молчим, скрупулёзно разглядывая друг друга. Я вижу, как трепещут ноздри волчицы, на мгновение ее глаза затапливает янтарем, а улыбка сползает с лица. Учуяла запах мужа. Что ж, разве не за этим я здесь? Видимо Белинда подумала так же, и быстро взяла себя в руки.
— Чай, кофе, тосты?
Ее дружелюбность просто пугала.
— Нет, спасибо, — выдохнула я, — Только что позавтракала. К сожалению.
— И правда, — на ее аристократическом лице отразилась капризная обида, — НЕ спеши так больше, Мария! Я была бы рада, если бы мы завтракали вместе…Здесь. Или в малой столовой при плохой погоде. Обычно компанию мне составляет Нильса, но ее так часто мучает мигрень. Вот и сегодня не вышла.
Белинда разводит руками, подчеркивая, что она здесь совершенно одна. Из меня рвется вопрос, а как же муж, но я вовремя прикусываю губу, не задевая провокационную тему. Хотя Белинда кажется и так поняла.
— А что касается мужчин, — на ее лице мелькает тень грусти, — Они всегда так заняты…Знаешь, здесь бывает одиноко… И я бы хотела, чтобы мы стали подругами. Как думаешь, это возможно?
Если бы я сейчас жевала, я бы точно поперхнулась. Что, простите? Мне это снится?
— Я — сосуд, — говорю прямо, смотря на нее в упор.
— Да, — Белинда улыбается так, будто не понимает, что это значит, — И станешь матерью моего ребенка. Разве это не повод быть в добрых отношениях?
— Я… — я сглатываю, пытаясь собраться с мыслями, — Я… Пожалуй, я выпью еще кофе. Можно?
— Ооо, конечно, — оживляется Белинда, махая Уне, чтобы обслужила меня, — И попробуй эти рогалики с беконом. Чудо как хороши.
Через полчаса я встаю из-за стола и иду в свою комнату переодеваться, потому что мы с моей новой подругой отправляемся в город побродить по магазинам. И фонтаны, кстати, я так и не посмотрела.
Глава 16
Выбрав бежевый брючный костюм, найдя подходящую сумочку и туфли-балетки, я поспешила обратно к фрае. Не то чтобы мне сильно хотелось провести с ней время. Точнее она была последней, с кем бы я его хотела проводить, но сам факт, что сейчас мы полетим в Валию, столицу волчьего мира, будоражил невероятно. Я хотела это увидеть, пусть даже в такой сомнительной компании.
В дружелюбие Белинды я не верила. И не понимала, зачем ей это. Но гадать сейчас смысла нет. Рано или поздно все станет очевидно. По крайней мере, общение с ней дает мне определенные возможности. Например, выезд в город как сегодня.
— Вы же дойдете сами до центрального холла, Маша? — интересуется Уна, перебирая мои вещи.
— Да, конечно, — и я уже одна иду по главному коридору северного крыла, наслаждаясь мнимой свободой.
— Когда ты вернешься? — низкий хрипловатый голос доносится до меня из центрального холла, и я моментально притормаживаю, безошибочно определив кому он принадлежит.
Сердце заходится в рваном ритме, болезненно отдаваясь в перепонки, а ладони начинают предательски потеть. Картины прошедшей ночи мельтешащими вспышками проносятся в голове. Сглатываю и практически крадусь по коридору на нетвердых ногах. Как бы я не пыталась, я не могу ничего не чувствовать к волку. Это мое тело, оно неотделимо от сознания. И я не знаю, как смотреть ему в глаза, как вести себя. И как он себя поведет.
— Не знаю, вечером, — голос Белинды звучит холодно, в нем проскакивают капризные нотки.
— У тебя встреча? — Ансгар чуть рычит. Так, что даже я чувствую его раздражение.
— Ты параноик, Джер, — кидает жена в ответ, и я почти вижу, как она пренебрежительно отмахивается от него, — Твоя ревность просто смешна. После того, как ты всю ночь проторчал у своей подстилки.
