Решив всё-таки попытать счастья, она заявилась в спальню к Майклу.
По обыкновению, Майкл лежал на кровати. В руках у него была книжка с комиксами, рядом стояла игровая приставка, но он не играл и не читал, а, откинувшись на подушки, просто глядел в потолок. Инес открыла дверь и прямо с порога предложила принять приглашение Мигеля Фернандеса.
– А Гонсало идёт?
– Нет вроде. А зачем он нам?
– Не подходи. Подойдёшь – я закричу, и Гонсало опять изобьёт тебя.
– Какой ты грубый.
– А ты убийца. Вали из моей спальни, если не хочешь, чтобы я позвал его.
Инес вынуждена была уйти. Лишь дверью хлопнула напоследок.
«Я скучаю по тебе, – мысленно обратился Майкл к Тересе после ухода Инес. – Ты же не уйдёшь оттуда? Смотри не уходи. Мне будет плохо без тебя».
Она и не ушла. Смеялась, махала ему красивой рукой.
Бликовали на солнце серебряные серьги в её ушах.
«Я з-д-е-е-е-с-ь, м-а-м-и-та-а-а! Я з-д-е-е-е-с-ь! – кричал Майкл, но так и не понял, слышит она его или нет.
Ослепительно синее небо над ним было залито лиловыми лучами, где-то внизу на сумасшедшей скорости проносились и исчезали реки, поля, леса и горы, мелькнула и вскоре заполнила собой всё видимое пространство изумрудно-бирюзово-лиловая гладь воды, в ней проносились быстрые тени рыб, выпрыгивали из воды резвящиеся дельфины, извергали из своих могучих спин сверкавшие миллионами оттенков фонтаны киты. Ровно и ласково дул ветер, на бесконечно далёком горизонте громоздились причудливые глыбы фиолетово-лиловых облаков, и носились по своим делам быстрые, как молнии, птицы.
Лиловый мир. Такой прекрасный лиловый мир. Его мир, его настоящий дом.
Он даже не почувствовал, как глубокий обморок перешёл в сон. Он и обморока не почувствовал и проснулся рано утром в той же позе, в какой ушёл в забытьё.
Свидание
Мигель прождал гостей весь вечер. В девять часов служанка Анис позвонила Гуаделупе и выяснила, что Гонсало и не собирался идти, более того, поносил Мигеля всяческими нехорошими словами, настолько нехорошими, что Гуаделупе даже не решится их повторить.
Так Мигеля Фернандеса ещё не оскорбляли. Разъярённый, он пулей вылетел из дома, сел в автомобиль и приказал Панчито немедленно ехать.
На вопрос «Куда?» заорал:
– Никуда, мать твою, просто куда-нибудь! Откуда я знаю, куда?!
Уже сидя в автомобиле, он колотил кулаком по узорчатой ореховой панели и грязно ругался, а Панчито втягивал голову в плечи и бесцельно летел по дороге, по привычке не реагируя на лежачих полицейских, отчего оба периодически подпрыгивали чуть ли не под крышу салона.
Мигель в итоге не выдержал.
– Может, хватит скакать, мать твою?! – закричал он, когда в очередной раз взлетел под крышу. – Идиот! Сколько раз говорил, что так нельзя ездить! Конечно! Машина же не твоя, чёртов говнюк!
– Ты бы пристегнулся для начала… – огрызнулся Панчито.
В ответ Мигель отдал распоряжение немедленно остановиться. Резко вырулив к обочине и подняв тучу пыли, Панчито остановил машину и заглушил мотор.
– Объясни мне, Панчо, вот что ты за тип? – поворачиваясь к нему, спросил Мигель.
– В смысле? – пробормотал Панчито.
– В смысле ты, кажется, радуешься моему позору. Нет, ну ты точно радуешься. Я прав?
И Мигель потянулся к Панчито, чтобы заглянуть ему в лицо.
Панчито почувствовал, что находится на грани, за которой либо совершают отчаянные поступки, либо хлопаются в обморок, и замер, всеми силами стараясь не выдать охватившего его волнения.
– Что, Панчо, жопа играет? – понизив голос, спросил Мигель. – Играет, не возражай. А вот что ты у меня получишь!
Он согнул руку в неприличном жесте и, рассматривая Панчито прищуренными глазами, сказал:
– И как я мог к тебе прикасаться? Ты же уродец!
Панчито сник, а в его глазах мелькнула ненависть.
– Очень мне надо, – процедил он. – Я и без этого отлично проживу.
– Да-да, давай живи, – небрежно бросил Мигель и велел везти его домой, а когда они были уже у ворот, распорядился: – Надо дать Гонсаловой сучке возможность встретиться со мной. Я поеду в лесной дом пораньше, а ты привезёшь её. Мне надо с ней поговорить, и срочно. Сделай это поскорее.
– Как я с ней договорюсь? – возмутился Панчито.
– Как хочешь, – сказал Мигель. – У тебя вроде есть мозги, так что придумаешь что-нибудь.
И ушёл, не прощаясь.
Выполнить задание Панчито помогла его мамаша.
Он долго колебался, прежде чем решился поделиться с ней. Слонялся около туалетного столика в крошечной спаленке, где она красилась перед очередной поездкой в Сальтильо, смущённо отводил глаза, когда ловил в зеркале любопытный взгляд, а прямо перед её уходом вдруг выкатил свой старенький мопед во двор и предложил подвезти её к автобусной остановке.
Выряженная в пышную юбку и нарядную кофту Маргарита с готовностью приняла приглашение. Сев сзади, она крепко обхватила Панчито руками, и он всю дорогу до автобуса чувствовал спиной её крупный вялый бюст и задыхался от запаха густых дешёвых духов.
Он решился спросить совета в последний момент, когда Маргарита уже занесла ногу на ступеньку, чтобы войти в салон автобуса.
– Поезжай к ним в поместье, Панчито, – сказала она. – Инес ждёт твоего приезда. Это я тебе как женщина говорю.
– А как мне объяснить, почему я приехал? – спросил Панчито.
– Очень просто, дурачок, – игриво ответила Маргарита. – Скажешь, что пришёл за ответом, так как не смог дозвониться. Ну и что же, что время приглашения вышло? Ты вроде об этом и не знал. Или забыл.
И, стрельнув подведёнными дочерна глазами, поднялась по ступенькам и скрылась за закрывшимися дверьми.
Панчито почти не задержался у ворот поместья. Отдал приказ Хесусу позвать Инес и, когда она появилась, продиктовал номер своего мобильного телефона, объяснив, что сеньоре необходимо будет позвонить, как только она сможет найти время для свидания с хозяином. И с трудом сдержался, чтобы не сказать какую-нибудь грубость, когда заметил, что она ликует.
«Сука, сука! Дьявол сожрёт тебя в аду! Сука, шлюха! Аж задрожала, когда поняла, что скоро вставят!» – чуть не плача от злости, говорил он себе на обратном пути, получая болезненное удовлетворение от наплыва ненависти.
Свидание Инес с Мигелем произошло через три дня после визита Панчито в поместье. Инес с любопытством оглядела заросший кое-как подстриженной травой двор, кивком оценила добротно выстроенный, крытый проросшей цепким лесным мхом черепицей дом и деловито поднялась на довольно высокое крыльцо.
