От его застенчивой угловатости не осталось и следа.
– Ты меня совершенно не слушаешь, Мигелито. Прекрати вертеться. Хватит, я кому сказала? Иди-ка сюда, сядь спокойно и послушай свою мамиту. Мигелито, я кому говорю, самой себе, что ли? Ты вот вчера подрался с Хосито. Не делай такое лицо, тебе всё равно придётся выслушать меня. Пойми, тебе необходимо научиться жить с людьми, не провоцируя их на плохие поступки, а для этого много чего надо усвоить. Так, ты сейчас молча слушаешь меня. Да-да, просто слушаешь и запоминаешь, потому что я не собираюсь десять раз повторять одно и то же.
В ответ Майкл молча потянулся к ней.
– Ну хорошо. Давай обнимемся сначала… Вот так… Ты мой дорогой мальчик, мой маленький ангелочек, Пресвятая Дева, как же я боюсь за тебя, только Она знает, как я боюсь. Ну всё, хватит. Теперь сядь и слушай.
Майкл схватил маленький стул и присел напротив восседавшей на диване Тересы.
– Чтобы защититься от людей, а тебе придётся от них защищаться, мой Мигелито, ты должен быть готов. А это значит, что ты сначала хорошо учишься в школе, потом поступаешь в университет, не употребляешь наркотиков и не играешь в азартные игры на деньги. Да-да, вот подсказчик тоже, ха-ха, да, точно – и не пьёшь текилу и виски. Нет, не то чтобы совсем не пьёшь, а много не пьёшь, понял? Не перебивай, мы же договорились. Что это ты мне показываешь? Ах да, и не куришь. Говорят, табак вреден для здоровья. Чёрт его знает, прости меня, Пресвятая Дева, за неподобающее слово, но мой дед всю жизнь курил сигары, а помер в девяносто два года. И женился в третий раз, когда ему было семьдесят девять, а ей – жене, значит, – сорок восемь! Деток, правда, не нажил, но это из-за неё, я уверена. Бесплодная была наверняка… Слушай, вот зачем ты меня отвлекаешь? Да, отвлекаешь, не возражай!
Майкл слегка улыбнулся и вновь сделал серьёзное лицо.
– Мигелито, – продолжила вразумлять его Тереса. – Не доверяй людям. И особенно мужчинам. Женщины… ну, не знаю, они и добрые попадаются, и влюбляются, бедняжки, почём зря, а в тебя – так и подавно будут влюбляться. А вот мужчины… Они втянут тебя во всякие грязные дела. И вообще… пока не вырастешь, будь всегда рядом только с теми, кому доверяешь. Со своими то есть. Вот с Гонсалито, например, если меня нет рядом, хотя я бы ему много чего внушила прежде, чем тебя доверить.
– А если Гонсалито умрёт?
– Опять за своё! Ну почему он должен умереть?!
Тереса тянула время, потому что не знала, как сказать Майклу о том, что мужчинам не стоит доверять не только потому, что от них зло и неприятности, драки и пьянство, мафия там всякая и так далее. Она не знала, какими словами предостеречь его от их домогательств. Как-никак он был совсем ещё ребёнок, ну как скажешь такому, что очень красивый белый ребёнок всегда будет привлекать к себе повышенное внимание, особенно если его некому защитить. Что поделаешь, такие нынче времена, что за красивыми мальчиками нужен присмотр. А если некому присмотреть? Тогда что делать?
«Ох, ну как это сказать… И в прошлый раз не решилась, и в этот не решусь, а потом… Да кто его знает, что будет потом? Нет, надо сказать…»
– В общем, Мигелито, я тебе сейчас кое-что скажу, – решилась она наконец. – Только ты должен обещать мне, что постараешься правильно меня понять.
Майкл кивнул.
– Вот и хорошо, – облегчённо вздохнула Тереса. – Слушай, только не смейся, потому как то, что я скажу сейчас, – очень серьёзно. Не будешь смеяться? Отлично! Ты у меня умница, кто же сомневался!
– Мамита, не тяни, – попросил Майкл. – Я в стрелялку хочу поиграть!
– А задание моё ты сделал? Сделал? Когда это ты успел? Ладно-ладно, потом проверю, так что не вздумай меня обмануть! Слушай теперь. Ты, когда смотришь на себя в зеркало, видишь же, какой ты красавчик? Да, видишь. Понимаешь, тут какое дело? Дело-то тут в том, что… э-э, твою красоту видят при этом и другие. Вот! То есть я хочу сказать, что все остальные тоже видят, какой ты красавчик. Думаешь, почему Хосито укусил тебя давеча? Да-да, а ты как думал? Конечно, поэтому. Он не знал, как по-другому выразить своё восхищение тобой, вот и всё! А вот другие кусаться не будут. Они тебя будут, наоборот, обнимать и целовать. И ещё предлагать за то, чтобы ты им разрешил себя целовать, деньги и подарки. Какие подарки? Откуда я знаю? Разные, всякие там… вот машину, например. Да, и как у Мигеля Фернандеса тоже. Нет, даже лучше, чем у Фернандеса. Есть ли лучше? Боже мой, конечно, есть! Президенты ездят в таких больших и чёрных, видел по телевизору? Гоночную? Ну да, и гоночную подарят. Так! Ты опять смеёшься надо мной?! Ах ты, такой-сякой! Вот я тебе задам трёпку!
Но Майкл уже хохотал от души. Опять его мамита поймалась на вопросы, как рыба в сеть. Как же легко её обмануть!
Тересита не понимала до конца, что Майкл всегда полностью впитывал всё, что она говорила. Ей казалось, что она не может найти нужных фраз, не знает, какими выражениями донести до него свои мысли так, чтобы и он понял, и она при этом не краснела при случае, вот как сегодня… Тема-то – о-го-го, точно неподобающая для того, чтобы говорить с ребёнком. Пресвятая Дева… ну как же ему сказать, чтобы он не провоцировал людей на охоту за ним, чтобы научился держаться от них подальше!
Она подозвала его, прижала к себе, крепко обняла обеими руками.
– Мой маленький ангел, – шептала она, уткнувшись в его густые, вкусно пахнущие волосы. – Я никому не дам тебя в обиду. Пусть только попробуют… Пусть только, да я им знаешь, что сделаю?!
Тереса грозилась в адрес придуманных ею обидчиков страшными словами, смутно представляя, как именно должны выглядеть эти самые злодеи, против которых будет направлен её праведный гнев. Не подкреплённое жизненным опытом воображение рисовало неких великанов в огромных сомбреро и с густыми усами на карикатурно-зверских лицах. Великаны грозно глядели вокруг выпученными глазами, беспорядочно стреляли в разные стороны из громадных пистолетов и скакали на таких же огромных, как их сомбреро, лошадях.
Примерно за неделю до беседы, случившейся после драки с Хосито, Тереса спросила Майкла, почему он не играет с мальчиками, имея в виду сыновей Сэльмы.
Он ответил коротко, но более чем исчерпывающе:
– С ними скучно.
– А ты придумай что-нибудь. Организуй их. Стань вожаком, например, – предложила Тереса. – Надо дружить со сверстниками, Мигелито.
– Пфы, – фыркнул Майкл. – Вожаком? У них? Ты меня хочешь насмешить, мамита?
– Нет, кабальеро, я и не думала тебя смешить, – ответила Тереса и решила временно закрыть тему детей, не подозревая, что вскоре придётся закрыть её окончательно и без всяких надежд на возобновление.
В поместье постоянно жило четверо детей поварихи Сэльмы и её бездельника-мужа, уехавшего якобы на заработки, а на самом деле подвизавшегося в качестве мелкой сошки при таких же мелких жуликах в курортных районах на северо-востоке страны.
